ЯЗЫКОВЫЕ КОНВЕНЦИИ

Разумеется, " AND " представляет собой пример уменьшенной энтропии и увеличенного порядка. Поэтому " AND ", несомненно, представляет сотворение порядка. Конечно, это сочетание пред­ставляет собой уменьшенную энтропию и, значит, создание нового порядка, но само по себе оно не обязательно несет информацию тому, кто такое сообщение получил. Для того, чтобы передать значи­мые, маловероятные последовательности символов какого-либо типа, демонстрирующие уменьшенную энтропию, выбирают, напри­мер, " AND ". Затем посредством языковых конвенций эти маловероятные последовательности, демонстрирующие умень­шенную энтропию, наполняют осмысленным, концептуальным содержанием или информацией и сообщениями. Любые пос­ледовательности символов, показывающие уменьшенную энтропию или увеличенный порядок, можно наполнить смыслом, сообще­ниями или информацией, согласно любой языковой конвенции. Основа кода является совершенно произвольной с точки зрения конкретных используемых символов ( но не с точки зрения правил языка). Любая система уменьшенной энтропии ( последовательнос­ти символов), хотя она сама по себе и совершенно лишена ин­формации, может быть использована для языка и кода. Языковая конвенция, которая совершенно произвольна, просто устанавливает, что конкретная система символов или шаблонов несет некоторый определенный смысл. Таким образом, значение ( информация) последовательности не присуща этой последовательности изначально - значение последовательности "AND "не обязательно автоматически присутствует в этой системе уменьшенной энтропии. Лингвистические конвенции, являющиеся внешними по отношению к буквам алфавита, определили значение и ин­формацию последовательности " AND '', которая сама по себе не содержит, таким образом, никакого присущего ей изначально зна­чения или информации. Языковая конвенция, которая полностью экзогенна по отношению к любой последовательности, определила, что " AND " в английском языке означает соединительный союз с тем же самым значением, что и " ЕТ " во французском, " UND " в немецком или " OG " в норвежском языках. Установленная людьми конвенция - а не сама по себе последовательность, показывающая уменьшенную энтропию, полностью лишена смысла, даже несмотря на то, что она изначально представляет собой уменьшение энтро­пии, а, значит, и " сотворение ". Таким образом, если " AND " образуется случайно, теперешнее значение " AND " отнюдь не воз­никло случайно одновременно с появлением этой последователь­ности. Несомая сочетанием " AND " информация продуцируется исключительно языковой конвенцией, которая не имеет ничего общего с генерированием ее за счет случайности. Языковая кон­венция для всех тех, кто говорит на английском языке, обуслав­ливает тот факт, что последовательность " AND " несет такой же смысл, как, например, математический знак "+" или " Л ", наделяя последовательность " AND " смыслом и информацией. Если пока­зать последовательность " AND " японцу, турку или китайцу, для них она будет совершенно непонятной, так как ровно ничего для них не значит (если они не усвоили языковой конвенции английского язы­ка): им ничего не известно о языковой конвенции сочетания" AND", которая одна сообщает смысл этой конкретной последовательности.

Этот факт ( значение языковой конвенции для генерирования и передачи информации) настолько важен, что представление о нем требует дальнейшего закрепления.

Предположим, что мы снова играем с теми же карточками, в соответствии с теми же самыми правилами. На этот раз случайно получаем последовательность ' OG '. которую относительно легко получить случайно. К сожалению, смысл этой последовательности ' OG ' известен только тем, кто знаком со скандинавскими языками ( ' OG ' для   скандинавов означает ' AND '). Для англичанина, американца, японца или турка ' OG ' не несет никакого смысла и ни какой информации. Каждый турок, японец, американец или англича­нин должен будет признать, что последовательность ' OG ' представляет собою какую-то уменьшенную энтропию или увеличенный порядок. Однако, услышав или увидев 'OG', норвежец признает в нем не только уменьшенную энтропию, но и смысл и информацию, несомые последовательностью 'OG '.

 

Информация, передаваемая символами письменного языка, разумеется, связана с уменьшенной энтропией, что отвечает прин­ципам современной теории информации, но она представляет собой больше, чем просто уменьшенную энтропию. Символы, пред­ставляющие уменьшенную энтропию, произвольно выбираются для целей кода, и языковая информация, конечно же, связана с этими символами. Но последовательности таких символов лишь несут смысловую информацию, но сами они не заключают в себе смысла.

Таким образом, лингвистический символ или последовательность букв лишь несут в себе тот смысл и ту информацию, которыми наделил буквы источник ин­формации по правилам языковой конвенции. Конвенция воздействует на все процессы перевода - толкования символов, о которых в каждом конкретном случае идет речь. Экзогенная информация вводится в символ только посредством языковой конвенции.

 

Необходимо еще раз подчеркнуть, что ни смысла, ни ин­формации в самой по себе последовательности не содержится, так как это именно то факт, которого Эйген совершенно не замечает. Информация и смысл накладываются только на символы. Сами по себе символы, разумеется, могут быть получены случайно, но смысл и информация, которые они могут нести, при этом случайно не продуцируются, и поэтому не генерируются за счет случайности.

Уменьшенная энтропия и порядок того типа, о котором мы гово­рили, явно может создаваться случайно, что невозможно для ин­формации, концепции и инструкции. Причина этого в высшей сте­пени интересна и мало известна. Она состоит в следующем: когда на передающей среде, например, на бумаге, возникает последова­тельность уменьшенной энтропии " AND ", она продуцируется необратимо, то есть при скрытом принятии решения, как было пока­зано в экспериментах с обезьяной и пишущей машинкой, упоминавшихся Хаксли в ходе Уилберфорсской дискуссии1. Это возможно потому, что такие последовательности записываются на бумагу раз и навсегда и не возвращаются необратимо в мозг обезьяны через клавиши пишущей машинки. Именно это скрытое принятие решения, а вовсе не случайность, осуществляет сот­ворение. В противоположность этому информация, инструкции представляют собой концепции, которые только "придерживаются" последовательностей на бумаге в соответствии с конвенциями, которые могут изменяться и реверсироваться по желанию тех, кто принимает решения в отношении конвенций.

 

Таким образом, наши последовательности ' AND ' и ' OG ' никогда не приобретают своего смысла и своей ин­формации случайно. Случайность никогда не создавала смысла, языка, информации и планов. Случайность в сочетании со скрытым принятием решения дает просто уменьшенную энтропию, но вовсе не смысловую ин­формацию, несомую этой уменьшенной энтропией.

 

В результате случайности оказалось, что "AND" и "OG" соответ­ствуют последовательностям, несущим некоторое значение при конвенциональном использовании английского или скандинавского языка, и поэтому они сначала показались англичанину или скан­динаву несущими информацию и смысл " в самих себе " Однако кардинальной логической ошибкой остается утверждение, вы­двигаемое Манфредом Эгеном и другими - что значение, ин­формация, планы, а также язык развиваются случайно, потому что " AND ", " OG ", а также другие последовательности с уменьшенной энтропией образуются случайно. Здесь мы имеем типичный пример поверхностного научно-материалистического мышления. Языковые конвенции наделили " AND " и " OG " смыслом, но без языковой кон­венции и " AND ", и " OG " представляют собой просто последова­тельности с уменьшенной энтропией, лишенные смысловой ин­формации, инструкций, кодов или языка. Случайность вместе с принятием решения продуцируют последовательности с умень­шенной энтропией, которые, однако, остаются бессмысленными до того, как посредством языковой конвенции на них не будет наложен смысл извне. В противном случае они остаются простым умень­шением энтропии, без всяких следов лингвистической информации, телеономии, концепций и планов.

Информация, планы, программы и проекты являются основой иерархических систем. Но они являются независимыми реальнос­тями совершенно так же, как являются независимыми реальнос­тями энергия ( - материя) и время. Однако, концепции не образуются посредством молекулярных движений ( отклонений), а накладываются на материю посредством поправок, вводимых в молекулярные движения. Случайность, предоставленная самой себе, дает лишь случайность и ничего больше. Если в это уравнение внес­ти поправку ( которая может включать смысловую информацию и тем самым - логос), тогда ситуация полностью меняется, так как поправка разрушает случайность и может вводить информацию, проекты и программы. Затем эти реальности могут храниться или же передаваться путем наложения их на символы, последовательности и порядок, как это происходит в языке.

 

Таким образом, символы и последовательности ('and' и 'og") представляют собою, так сказать, 'вагоны', в которые можно погрузить смысл, подобно тому, как в тачку загружают уголь. Знания конструкции ' тачки ' ( которая в нашем примере может возникать за счет случай­ности и поправки, вносимой в случайный выбор) недос­таточно для того, чтобы наполнить 'тачку 'углем.

 

" Уголь " ( информация, проекты, программы и значения), кото­рый мы грузим в нашу тачку, не изготовлен на том же " заводе ", на котором изготовлена сама " тачка ". "Тачка " эта фактически напоминает граммофон. Музыка в граммофоне подобна углю в тачке. Таким образом, генетический код Эйгена, который был якобы образован посредством случайности и правил игры, в действи­тельности по аналогии представляет собой лишь пустую " тачку " или же граммофон, лишенный какой - либо генетической информации (" угля " или " музыки ").

Однако в данный момент наша проблема - это проблема ни свойств информации последовательностей вообще, ни даже при­роды конкретных последовательностей " знаков " в биополимерах ("тачки"), а проблема присхождения: языка, информации, смысла, телеономии, планов, проектов и программ. Почему некоторые по­следовательности из четырех химических букв генетического кода несут смысл и проекты? Откуда берется этот смысл? Почему неко­торые клетки развиваются в растения, другие - в амеб, лягушек, крокодилов или даже в людей? Как может передаваться и функци­онировать код подобно тому, как язык может реализовываться в переводе потому что он несет в себе смысл? Сама генетическая система представляет собою " тачку " сложнейшего типа ( т. е. сильно уменьшенной энтропии). Самопроизвольный случайный синтез такой системы является поэтому в высшей степени маловероятным. Жизненно важно то, что эта случайность совер­шенно неспособна продуцировать проекты, лингвистическую ин­формацию, а также конвенции, несомые генетическим набором.

Эйген скрыто допускает именно этот факт, подчеркивая, что его образуемые случайностью последовательности не содержат ин­формации в полном смысле этого слова. Но он допускает этот факт в таком представлении, которое вряд ли устроит среднего чита­теля. Его ненавязчивое утверждение по этому поводу в действи­тельности скрывает в себе его основной материалистический тезис. Ему хорошо известно, что его случайные последовательности и правила игры не дают смысловой информации ( т. е. проектов, программ и телеономии). Но для того, чтобы скрыть этот весьма серьезный теоретический и практический пробел в материалис­тических взглядах, он заявляет, что реальный смысл и информация в этих последовательностях появляются только при их переводе. Поэтому мы должны поставить другой неотложный вопрос:

Как был образован аппарат перевода, извлекающий информацию

из лишенных информации последовательностей - таких, как случайно образовавшаяся последовательность 'AND' ? Ходить за ответом недалеко:

также за счет одной лишь случайности!

 

Таким образом, мы теперь располагаем превосходнейшим аппаратом перевода внутри биологической клетки, который может переводить лишенные смысла последовательности в смысл и кото­рый синтезирован лишенной смысла случайностью! Первоначально он был образован случайно, а затем оказался способным "переводить" бессмысленные, случайные последовательности, не несущие содержания, так, чтобы наделять их смыслом, проектами, телеономией, программами и конвенциями в процессе "перевода"!

И все это случайно!

 

Разумеется, случайно развившийся " трансляционный аппарат " Эйгена, дающий новую, креативную, несущую в себе проект информацию, противоречив в терминах, так как, во-первых, должна быть реальная сверхмашина, также образовавшаяся случайно, и, во-вторых, эта машина якобы способна создавать новую информацию вместо того, чтобы просто переносить существенную информацию из одного кода в другой. Разумеется, эта машина в действительности не "транслирует". Это креационная машина для генерирования информации все случайно! Единственным уместным научным комментарием к постулату такого типа будет: Абсурд!

 

Можно просто сказать, что единственной связью с теорией информации, которую демонстрирует этот пос­тулат Эйгена. является его противоречие большинству известных фактов теории информации2.