Назад с ссылки  Выход

3.3.6. Необъяснимые феномены

В предыдущих разделах этой главы мы по ходу дела пьггались обосновать мысль о том, что не существует доказательных эмпирических данных, подтверждающих развитие живых существ от простых форм к сложным. На это указывает обзор всех эволюционных факторов в привязке к довольно узким рамкам эволюционного действа, что и делает выводы о макроэволюции мало правдоподобными.

В этом разделе необходимо, однако, еще раз затронуть проблематику макроэволюции: мы пытаемся задним числом объяснить происхождение ныне существующих сложных структур от более простых (гипотетических) предшественников благодаря воздействию известных эволюционных факторов. При этом мы оставляем в стороне эмпирику (область познания, напрямую доступную проверке опытами) и переходим к "мысленным экспериментам". Здесь уместно вспомнить приведенную в разделе 1.1 цитату из ГРАГГЕ: "Ценность и важность теории измеряются ее способностью объяснить узкоспециальные научные факты". Их мы и изложим в дальнейшем. Ради экономии печатной площади мы ограничимся лишь несколькими примерами. Внимательные естествоиспытатели могут найти прямо "под дверью" множество примеров подобных феноменов, необъяснимых с точки зрения эволюции.

Лист кувшиночника - Nepenthes alata

Кувшиночник - эпифит. Это означает, что он не имеет никакого контакта с почвой и, тем самым, возможности добывать привычным для большинства растений способом жизненно необходимые минеральные соли. Эти вещества он добывает благодаря ловле и перевариванию животных. Органом лова служит кувшинообразный "лист-западня", в котором находится переваривающая жидкость. Яркая расцветка и окаймление кувшина привлекают насекомых. Скользкое покрытие края кувшина приводит к скатыванию привлеченных насекомых внутрь кувшина, где они перевариваются и, в качестве переваренных продуктов, усваиваются растением Усваиваемые животные вещества превращаются в растительный белок (рис 3.43).

Выделенные курсивом свойства и способности указывают, какие структурные и функциональные признаки необходимы для существования этого растения. Ни от одного из этих признаков нельзя отказаться.

Как выглядел первый мутационный шаг, имевший позитивное селекционное значение? Только селекционно-позитивные мутанты в популяции "растений - предшественников кувшиночника" имели шанс размножиться. Прежде, чем мы кратко обсудим некоторые возможности, следует вспомнить, что мутационные процессы абсолютно не направлены, и что мутации (в различных индивидуумах или генах, или происходящие в различные моменты времени) не имеют между собой доказуемой взаимосвязи. Совпадение различных мутаций - явление очень редкое, так как в эволюционном процессе не существует никакой определенной целенаправленности, никакой предварительной "подготовки" к определенным будущим мутациям. Кроме того, следует постоянно помнить, что селекционно-нейтральные мутации не закрепляются. Они могут, конечно, случайно распространиться в популяции (генный сдвиг), но так как посредством нейтральных мутаций новые структуры, естественно, образоваться не могут, то в дальнейшем мы о них больше упоминать не будем (см главу 4). И, наконец, промежуточные формы никогда не могут нести негативный селекционный смысл, то есть быть вредными для организма. Такие формы не могли бы выжить, они были бы вытеснены стабилизирующим отбором.

Предположим, к примеру, что первая мутация по направлению к кувшиночнику изменила форму листа. Подобное изменение было бы бесполезным, если бы к нему не добавились остальные свойства исправно функционирующего листа-западни. Ненужная (бесполезная) форма листа не была бы селекционно принята до тех пор, пока не произошли бы одно или два других необходимых изменения. Предположим, мы бы начали вместо этого со способности синтезировать пищеварительные соки. Изменение такого рода, конечно же, не могло быть достигнуто одним мутационным шагом. Но если даже мы предположим это, такая способность окажется опять-таки бесполезной, пока не появится способность выделения пищеварительных соков внутри, прием переваренных животных веществ телом растения и переработка этих веществ в растительные. Кроме того, растение не сможет привлечь насекомых, пока не появится сигнальная окраска. И следовало бы позаботиться о том, чтобы улов насекомых не слишком превышал потребности растения.

Таким образом, могут происходить другие возможные первые мутационные шаги. Результат всегда один и может быть сформулирован следующим образом:

Селекционное преимущество дается только в уже готовом., сформированном, состоянии, неготовые промежуточные ступени не имеют биологической ценности ч вытесняются стабилизирующим отбором. ДАРВИНОВСКИЙ отбор не только не может объяснить возникновения соответствующих структур, но и должен им препятствовать. Синтетическая теория не дает в данном конкретном примере никакого представления о том, как могла бы протекать эволюция. Она не подходит для объяснения происхождения листа кувшиночника.

Слуховые косточки млекопитающих

Следующий пример, требующий более подробного обсуждения, касается гипотетического преобразования квадратной и сочленовой костей челюстного сустава рептилий в слуховые косточки: молоточек, наковальню и стремечко млекопитающих.

При этом речь идет не о новообразовании структуры, а об очень глубоком преобразовании уже имеющихся органов (рис. 3.44, ср. с рис. 8.69 и 8.71).

В процессе эмбрионального развития квадратум заменяется наковальней, сочленовая кость - молоточком, а колумелла - стремечком (сравните раздел 6.1). Эволюционно-теоретическая проблема состоит в том, как могло произойти эволюционное превращение обеих костей челюстного сустава рептилий в слуховые косточки млекопитающих. В частности, в таком предположении возникают следующие сложности:

При этом без внимания остается и тот факт, что кости не являются единственными структурами, которых коснулось преобразование. Нервы, мускулы и сухожилия тоже должны были претерпеть изменения в строении и функциях. Кроме того, следует осмыслить следующее: слуховой и жевательный аппарат предположительно подчиняются абсолютно разным регулирующим механизмам тела, и никакое селекционное воздействие не сможет заставить их функционировать совместно (сравните с системной теорией эволюции, раздел 3.6.1).

Лягушка Rheobatrachus silus, вынашивающая потомство в желудке

Живущая в Австралии лягушка Rheobatrachus silus вынашивает около 25 своих детенышей в желудке - это один из наиболее сложных и своеобразных форм высиживания потомства. Для этого желудок временно превращается в матку. Самочка заглатывает оплодотворенные яйца, которые развиваются затем в желудке в молодых лягушат. Потомство покидает мать через пасть. В период высиживания желудок должен полностью приостановить свою нормальную деятельность. Постепенное развитие этой функции высиживания потомства кажется немыслимым. Она должна была быть направлена от предшествующего поколения к последующему. Следует принять во внимание тот факт, что имеются лягушки, которые высиживают потомство в воздушном мешке самцов. Желудок может и должен быть только желудком или только маткой, если он хочет довольствоваться своей функцией.

Механизм раскрытия спор у папоротниковых

Средства размножения и распространения папоротника - споры, многократно спрессованные в споровых коробочках (спорангиях). Распространение спор происходит благодаря хитроумному механизму разбрасывания. Спорангий дугообразно охватывается кольцом (анулюс) отдельных клеток (дугообразных клеток). Клетки анулюса имеют утолщенные внутренние стенки и простенки, в то время как внешние стенки остаются неутолщенными (рис. 3.45а). При созревании спорангия эти клетки медленно теряют жидкость. Эта жидкость задерживается в пропитанных жидкостью стенках. С потерей воды внутренними частями клеток их стенки, перпендикулярные поверхности, стягиваются в своей внешней части (рис. 3.45b ). На тонких внешних стенках появляются ложбинки и, таким образом, на поверхности спорангия появляется наружное напряжение (толстая стрелка на рис. 3.45а), пока, наконец, на предварительно подготовленном месте две клетки (тонкая стрелка) не раздвинутся. Недвижимая до этих пор стенка спорангия начинает на этом месте медленно разрываться и выворачиваться наизнанку (рис. 3.45с). Наконец, деформация дугообразных клеток заходит настолько далеко, что сила сцепления преодолевается наполняющей их жидкостью, тем самым достигается выравнивание уровня давления в отдельных клетках анулюса. Каждое "выпрыгивание" клетки связано с толчком. Согнутая обратно в дугу стенка спорангия толчками возвращается в исходное положение (рис. 3.45d) и разбрасывает при этом споры.

Временная очередность изменений клеток стенок спорангия и свойств стенки спорангия должны в данном случае "совпасть", чтобы произошло разбрасывание спор. Одни изменения без других абсолютно бесполезны.

Это только один пример из множества примеров прямо-таки гениальных механизмов размножения в мире растений. Наиболее известным примером местной флоры может являться распространение семян недотроги.

Ротационный мотор бактерии

Кишечная палочка Escherichia coli имеет шесть сверхмалых электромоторов. Один такой мотор - 30 нм длиной (если расположить 30000 таких моторчиков один за другим, то они займут не более 1мм). Как всякий электромотор, он имеет подшипник, статор и ротор (рис. 3.46). Он вмонтирован в обе соседние мембраны бактерии. Его ось располагается перпендикулярно к поверхности мембраны и связана посредством угловой муфты с само закручивающимся в виде штопора жгутиком, длиной 7 мкм, выполняющим роль гребного винта. Внутренняя мембрана являет собой диэлектрик конденсатора, который с внешней стороны заряжен положительно, а с внутренней - отрицательно (0,2). Протоны (Н+ - ионы) проходят сквозь мотор внутрь и посредством электрических сил приводят его в движение. Мотор может вращаться как вперед, так и назад и в некоторые моменты достигать 100 оборотов в секунду.

Каким образом мутации и селекции удалось закодировать необходимые для строительства мотора тысячи нуклеотидов ДНК? Пока в наличии не имеется функционирующей структуры, не может начаться никакой благоприятный отбор, и "игра" (мутация) должна идти "вслепую". И тогда ротационный мотор, который не может (еще пока) крутиться, не имеет положительной селекционной ценности. Колибактерии имеют способность к хемотаксису: они могут активно плыть к местам с повышенной концентрацией питательных веществ, и наоборот, активно удаляться от мест скопления вредных веществ. Это осуществляется благодаря очень тонкой, изощренной системе навигации, которая направляет сигнал шести моторам. Таким образом, общая система хемотаксиса (сигнальная и двигательная системы) должны были возникнуть, одновременно. Во всех этих случаях объяснения возникновения этих механизмов явлениями мутации и отбора недостаточны. Неясным остается также основное - какие селекционные силы могли явиться "зачинщиками", "инициаторами" появления таких структур.

Достаточно сложно сделать даже теоретически доступным пониманию происхождение любого органа живого существа: предпосылки для возникновения нового органа есть материальное расточительство, пока орган еще не способен нормально функционировать, чтобы о нем можно было говорить как о селективном преимуществе особей, обладающих чтим органом, по сравнению с теми, кто им не обладает. Подобное материальное расточительство имеет для организмов определенные границы. Неэкономно функционирующим организмам грозит вымирание

Селективно-нейтральные аллели

Итак, в лучшем случае, промежуточные ступени в развитии готовых органов селективно нейтральны. Но селекционно нейтральные аллели не могут накапливаться и удерживаться в генофонде, они, как правило, вытесняются другими аллелями. Вероятность того, что большинство селективно нейтральных аллелей, содействующих построению какой-либо структуры, сохранится в генофонде, чрезвычайно мала, хотя бы из-за относительно малого числа этих аллелей.

Названные примеры не являются исключениями. Они не только представляют собой некоторые, пока еще не решенные, проблемы эволюционных исследований, но и выявляют основную - объяснение происхождения истинно структурных новшеств.

Заключение

  1. При возникновении новых органов и структур селективное преимущество проявляется только в уже сформированном, готовом со стоянии: неготовые, промежуточные формы с точки зрения биологии бесполезны или вредны, и стабилизирующий отбор должен был бы искоренить их.

  2. В эволюционной модели признание селективного преимущества структуры рассматривается обычно как вполне достаточное для того, чтобы случайное возникновение той или иной структуры показалось вполне правдоподобным. Так как биологическая ценность органов вытекает, прежде всего, из согласованного взаимодействия множества различных функций, частей органов и генов, то для возникновения этих органов потребовались бы многочисленные согласованные по своей направленности мутации. Такие мутации неизвестны.

  3. До сего дня эволюционное учение не привело к объяснению ни одного случайного возникновения, ни одного органа. К тому же, в рамках эволюционной теории не существует гипотетического представления модели, которая основывалась бы на результатах (последствиях) мутационных и селекционных процессов и которая давала бы повод надеяться на решение этой проблемы в будущем.

Рис. 3.43. Лист кувшиночника (Nepenthes alata).

 

Рис. 3.44. Область среднего уха рептилии (А) и млекопитающих (В). У рептилии для передачи звука в среднем ухе имеется единственная слуховая косточка - колумелла: у млекопитающих их три: молоточек, наковальня и стремечко. (По Portmann, 1976)

Рис. 3.45. Механизм сцепления анулюса папоротникового спорангия (род Rryopteris). a - исходное состояние (зрелый, еще закрытый спорангий), Ь - растягивающее действие в отдельных клетках анулюса, с - открытый спорангий, d - конечное состояние после очередного выброса. (DENFFEER и др., 1978, MF TTHEH.)

Рис. 3.46. Схематическое изображение мотора Escherichia coli. Пояснения в тексте. (По Alberts и др., 1983.)