С самого начала письменной истории человечество как совокупность личностей делало, сознательно или нет, выбор между двумя мировоззрениями. С одной стороны, всегда были те, кто верил в существование сверхъестественного Существа, сотворившего материальную Вселенную и, в том числе, наш мир. Это - "религиозные взгляды", исповедуемые христианами, мусульманами и иудеями. С другой стороны, всегда были и есть те, кто не может примириться с идеей сверхъестественного и верит, что весь мир - это материальная Вселенная; такова точка зрения материалистов. Но есть и третья точка зрения, сторонники которой занимают ряд компромиссных позиций, умом соглашаясь с существованием Создателя, но настаивая при этом на материалистической интерпретации; по сути дела, это - тоже материалистическое мировоззрение. Какое бы мировоззрение ни выбрал человек, именно оно определяет его поступки и отношение к миру и людям.

Материалистическая интерпретация, или натуралистическое объяснение материи и жизни основано на концепциях длительного времени развития и случайных изменений, объединённых в процессе, известном как "эволюция". Идея эволюционного процесса была знакома ещё древним грекам, а Чарльз Дарвин в девятнадцатом веке, казалось, придал ей статус научной теории. В действительности же, механизм эволюции остается предметом споров, и представления о нём в научном мире меняются едва ли не каждый год. Однако западные ученые по-прежнему свято верят в неё. Ричард Левонтин (Richard Lewontin), преподаватель биологии и зоологии Гарвардского университета и один из наиболее известных представителей американского научного сообщества, прекрасно сформулировал этот материалистический подход:

Мы принимаем сторону науки, хотя некоторые её выводы явно абсурдны, хотя её хвастливые обещания улучшить жизнь и здоровье так и остаются невыполненными, хотя научная общественность славится своей падкостью на недоказанные измышления. Мы принимаем её сторону из-за слепой приверженности материализму. И дело не в том, что научные методы каким-то образом принуждают нас к материалистическому объяснению мира явлений; напротив, наша априорная приверженность материалистическим причинам побуждает нас создавать такие концепции и такой аппарат исследования, которые просто обязаны породить материалистические объяснения - при этом неважно, что они противоречат здравому смыслу и выглядят нелепо с точки зрения непосвященных. Более того, мы возводим материализм в ранг абсолюта, поскольку не можем позволить Божественному ступить на наш порог (Lewontin, 1997, 31).

В наши дни теория эволюции подвергается сокрушительной критике, особенно в Соединенных Штатах. Это связано прежде всего с тем, что накопилось слишком много свидетельств в пользу разумного замысла, ясно говорящих о Разумном Создателе - о "Божественном на нашем пороге". Цель данной работы - дать объективный обзор основных свидетельств в поддержку теории эволюции - хрестоматийных свидетельств, которые не сходят со страниц учебников и имеют своей целью утверждение материалистического мировоззрения.

Гомология. При сравнении анатомии различных млекопитающих становится очевидно, что части тела разных животных имеют общий план строения. Это явление называется гомологией. Хрестоматийный пример - сравнение верхних конечностей человека и передних конечностей кита и летучей мыши. Интерпретировать это сходство можно двумя способами: либо это наилучшие из возможных структур, предназначенные для выполнения различных задач и, следовательно, свидетельствующие о разумном замысле и цели; либо это проявление общего плана строения, унаследованного от общего предка. Второе объяснение основано на предполагаемом родстве живых организмов и является ключевым положением теории эволюции. Оно подразумевает, что, поскольку все формы жизни эволюционировали от общего предка, между ними должны быть миллионы промежуточных форм. Однако палеонтология показывает, что все группы живых существ появляются в ископаемом состоянии внезапно и полностью сформированными. Более того, сейчас признано, что все высшие систематические группы живых организмов возникли одновременно в очень раннюю геологическую эпоху, во время так называемого "кембрийского взрыва" (Levington, 1992). Среди ископаемых не обнаружено и следа постепенных превращений, скажем, плавника в конечность наземного типа, а такой конечности - в крыло. Подобные изменения в любом случае противоречили бы принципу "выживания наиболее приспособленных", поскольку наличие частично сформировавшегося крыла, несомненно, затрудняло бы выживание его обладателя. Сам Дарвин сетовал на то, что отсутствие переходных форм - самое уязвимое звено в его теории; с тех пор положение нисколько не изменилось, что открыто признают ведущие палеонтологи (Gould, 1977). Во всех учебниках в качестве идеального примера промежуточной формы приводится археоптерикс - существо, похожее одновременно на рептилию и птицу. Однако это ископаемое существо вызывало споры ещё в 1861 году, когда было впервые обнаружено, и в наши дни по-прежнему является предметом противоречий среди палеонтологов (Feduccia, 1993). Подобная история происходит и со всеми предполагаемыми промежуточными формами между обезьяной и человеком; однако эти ископаемые по многу лет не сходят со страниц учебников, после чего их место тихо и незаметно занимают новые "обезьянолюди".

Эмбриология. Утверждают, что в течение эмбрионального развития млекопитающих, в том числе человека, зародыш проходит целый ряд предшествовавших эволюционных стадий. Эта теория, выдвинутая в 1866 году немецким профессором Эрнстом Геккелем под названием "биогенетический закон" и получившая известность как "теория рекапитуляции", приобрела популярность в следующей формулировке: "Онтогенез есть краткое повторение филогенеза". Еще в 1874 году выдающийся эмбриолог Вильгельм Гис развенчал теорию Геккеля как мошенническую. Несмотря на это, рисунки Геккеля, выполненные в девятнадцатом веке и показывающие параллели внутриутробного развития рыбы, саламандры, черепахи, курицы, кролика и человека, по сей день украшают большинство учебников биологии. Зачастую утверждается, будто у человека на ранних стадиях эмбрионального развития имеются жабры, как у рыбы, и сердце, похожее на лягушачье - и это, кстати, популярный аргумент в защиту абортов. Эмбриональное развитие считается свидетельством происхождения от общего предка, однако даже Encyclopedia Britannica (15-е изд.) отмечает: "[Биогенетический закон] оказал большое влияние… но не сыграл особой роли в объяснении эволюции или эмбрионального роста". Геккель допускал большие вольности в рисунках, имевших целью проиллюстрировать эволюционные связи различных эмбрионов, намеренно усиливая их сходство. Например, глаза собаки он изобразил вдвое большими, чем в действительности, чтобы подчеркнуть её сходство с человеком на определенной стадии эмбрионального развития. Он также вдвое увеличил длину нижних позвонков человеческого эмбриона с целью имитировать сходство с собачьим хвостом. Но ещё хуже был скандал, разразившийся в 1997 году. Профессор Майкл Ричардсон (Michael Richardson) опубликовал статью с рядом фотографий. Эти фотографии показывали, что на ранних стадиях развития эмбрионы рыбы, саламандры, черепахи и так далее выглядят совсем не так, как изображал их Геккель (Richardson, M. et al 1997). Английский научный еженедельник New Scientist (In Brief, 1997) опубликовал результаты этой работы под заголовком "Ложь об эмбрионах жива". Научное сообщество явно пришло в замешательство, поскольку, как это ни невероятно, через пять месяцев в журнале Science (май 1998) было опубликовано письмо Ричардсона и пятерых его коллег со словами: "…принцип, легший в основу рисунков Геккеля, никоим образом не отрицает дарвиновской эволюции…". Это утверждение прекрасно иллюстрирует меткое замечание Ричарда Левонтина: "Мы принимаем сторону науки, хотя некоторые её выводы явно абсурдны…".

Рудиментарные органы. Так называемые рудиментарные органы часто приводятся в учебниках в доказательство "происхождения от общего предка". Классические примеры - "ноги" боа-констриктора или китов. Две небольшие кости, расположенные по бокам позвоночника, считаются органами, гомологичными бедренным костям других позвоночных. Это объяснение основано на той гипотезе, что киты и змеи произошли от четвероногих предков; таким образом, возникает порочный круг в доказательстве. В девятнадцатом веке считалось, что человек имеет 180 рудиментарных органов, т. е. органов, которые выполняли некую функцию на определенных стадиях эволюции, а впоследствии её утратили (Wiedersheim, 1895). Старые учебники приводили в качестве примеров рудиментарных органов миндалины, аппендикс, копчик и т. д., но по мере развития медицинских знаний эти примеры потихоньку исчезали. В некоторых современных учебниках остался лишь один пример - человеческий "хвост", иногда встречающийся у новорожденных; но науке известно, что это - всего лишь хвостоподобный отросток, слагающийся жировой тканью и не имеющий никакого отношения к позвоночнику (Ledley, 1982 и Gould, 1982). Исследования показали, что "ноги" боа-констриктора (List, 1966, 44) и китов (Young, 1962, 667 и Yablokov, 1974, 234) не являются рудиментарными органами, а обладают конкретной и хорошо известной функцией - как и миндалины, аппендикс и даже хвостоподобный отросток у человека.

Индустриальный меланизм. Эта история началась в Англии во времена промышленного переворота (конец восемнадцатого века), когда было замечено, что стволы деревьев чернеют от копоти промышленных предприятий. В это время резко уменьшилась численность белых форм березовой пяденицы, Biston betularia, а численность черных форм этой бабочки возросла. Позже, в двадцатом веке, после введения законов, направленных против загрязнения окружающей среды, стволы деревьев снова побелели, и в популяции бабочек опять стали доминировать белые формы. Бернард Кеттлуэлл (1959) предположил, что птицы поедают тех бабочек, которые лучше видны на фоне древесного ствола. Он опубликовал свои открытия относительно изменений в популяции березовой пяденицы как "итог и подтверждение" эволюционного принципа "выживания наиболее приспособленных". Его работа и знаменитая фотография двух бабочек, черной и белой, на покрытом лишайником стволе, заняла место практически во всех учебниках биологии в качестве неопровержимого свидетельства в пользу эволюции. Это явление получило название индустриального меланизма. Но ещё в 1975 году объяснение Кетлуэлла вызвало сомнения, поскольку его недостатки были достаточно известны. Однако на страницах учебников это никак не отразилось (Lees & Creed, 1975). В 1998 году Теодор Сарджент и др. (Theodore Sargent et al.) опубликовали работу с выводом, гласившим: "Мы уверены, что в настоящее время не существует убедительного доказательства в виде воспроизводимого достоверного эксперимента, которое позволило бы подтвердить это объяснение" (Sargent, 1998, 318). В том же году была издана работа Майкла Мэйджеруса (Michael Majerus) под названием "Меланизм: эволюция в действии" (Melanism: Evolution in Action), где обсуждалась эта проблема. Выяснилось, что птицы - не главный хищник для березовой пяденицы, поскольку они летают днём, когда бабочки прячутся в укрытиях (где именно - неизвестно). Более того, было показано, что бабочки вовсе не садятся отдохнуть на стволы деревьев; однако Кеттлуэл предположил, что они это делают, и попросту приклеил к дереву двух мертвых бабочек; так и появилась знаменитая фотография. Но и это ещё не всё: подобные изменения в структуре популяции были выявлены и у тех же бабочек в Соединенных Штатах (Мичиган), где не было индустриального загрязнения. Таким образом, работа Кеттлуэлла стала выглядеть крайне сомнительной. Он просто наблюдал изменения структуры популяций, но это не более достоверное свидетельство эволюции, чем изменения в структуре смешанной популяции светлокожих и темнокожих людей. Тем не менее, несмотря на всё это, Майкл Мэйджерус продолжает настаивать, что индустриальный меланизм - безусловное доказательство эволюции.

Устойчивость бактерий к антибиотикам. Появление в середине двадцатого столетия сильных антибиотиков и такие ядохимикатов, как ДДТ, вызвало качественный прорыв в здравоохранении и сельском хозяйстве. Многие болезни были полностью искоренены, а потери урожая из-за насекомых-вредителей существенно сократились. Однако в последние годы эффективность этих мер заметно снизилась, и появились утверждения, что бактерии и насекомые быстро эволюционировали в разновидности, устойчивые к ранее эффективным антибиотикам и ДДТ. Этому было предложено следующее объяснение: мутантные резистентные (устойчивые к химикатам) разновидности возникли случайно и размножились в отсутствие конкуренции, поэтому потребовались более сильные химические средства защиты. Но хорошо известно, что в естественных условиях мутанты, независимо от степени их резистентности, менее приспособлены и быстрее погибают (Novick, 1980, 110). Дело в том, что применение химических веществ считается экономически выгодным, если уничтожается, скажем, 99% бактерий или насекомых. Но при этом в живых остается один процент относительно устойчивых к данному веществу особей, которые затем активно размножаются. Это было подтверждено находкой бактерий, замороженных ещё до начала использования антибиотиков в медицине и оказавшихся устойчивыми к современным препаратам (Novick, 1980, 106ff). Это значит, что генетическая информация, определяющая резистентность, первична по отношению к необходимости её использования. В этом случае не происходит увеличения генетической информации, а эволюция свершается лишь в воображении материалиста. И всё же устойчивость к антибиотиками упорно приводится как один из наиболее ярких примеров действия эволюции.

Дарвиновские вьюрки. Посетив в 1830 году тринадцать Галапагосских островов, Дарвин заметил, что на каждом из них обитают маленькие вьюрки. Все они были похожи между собой, но птицы разных островов отличались по форме и размеру клюва. Дарвин заключил, что в далеком прошлом пара этих птиц преодолела расстояние в шестьсот миль, отделяющие этот архипелаг от материка, и дала начало многочисленным вьюркам, распространившимся на разных островах. Условия среды на каждом острове отличались друг от друга, и Дарвин решил, что перед ним - явный пример эволюции в действии: из потомства одной пары птиц под действием естественного отбора в разных условиях среды возникло тринадцать различных видов. Возможно, первоначально одна пара птиц действительно попала на Галапагосские острова, но неверно, что из её потомства образовалось тринадцать видов. Вид определяется своей способностью к размножению; следовательно, разные виды отделены друг от друга невозможностью скрещиваться. В учебниках вьюрки Дарвина иллюстрируют видообразование: появление новых видов, демонстрирующее эволюцию в действии (Weiner, 1994). Факты же говорят о том, что как минимум шесть из этих групп птиц свободно скрещиваются между собой и, следовательно, являются не отдельными видами, а просто разновидностями в пределах вида (Grant, 1986, с. 202 и далее); следовательно, никакого видообразования не было по определению. К тому же известно, что с каждым новым поколением живых существ часть генетической информации теряется, и когда происходит разделение одного вида, то дифференцированная потеря генетической информации постепенно создает барьер плодовитости. Именно это могло произойти и с вьюрками, как произошло, к примеру, с лошадью и ослом; но это - не эволюция. Эволюция предполагает постоянное увеличение генетической информации; в случае с вьюрками новой информации не добавлялось (Сато, 1999), и эволюция имела место не более, чем, скажем, при появлении новых пород голубей.

Заключение. Всё вышеизложенное используется в качестве основных свидетельств в поддержку материалистического объяснения происхождения жизни на Земле; но когда дело касается возникновения самой жизни, все объяснения превращаются в "недоказанные измышления". Осознав это перед лицом свидетельств в пользу разумного замысла, которых становится всё больше, часть учёных начинает пересматривать свои убеждения, а некоторые даже обнаруживают, что альтернативное объяснение, основанное на идее сверхъестественного Сотворения, достойно всяческого доверия. Всякий раз, когда речь идёт о поисках истины, мы должны напоминать себе, что все главные законы науки возникли в умах тех людей, чье мировоззрение было основано на идее Бога-Создателя; носители же материалистического мировоззрения создают лишь переменчивые и большей частью умозрительные теории.

Feduccia, Alan & H. B. Tordoff. Feathers of Archaeopteryx. Science, March 9, 1979, Vol. 203, p.1021-1022. See also: Science, February 5, 1993, Vol. 259, p.790-793.
Gould, Stephen J. Evolution's Erratic Pace. Natural History, May 1977, Vol. 86, p.12-16.
Gould, Stephen J. Fascinating Tails. Discover, 1982, Vol.3 (9), p.40-41.
Grant, Peter R. Ecology and Evolution of Darwin's Finches. Princeton University Press, 1986.
Haeckel, Ernst. Generelle Morphologie der Organismen. Berlin: G. Reimer, 2 vols. 1866.
In Brief . Embryonic Fraud Lives On. New Scientist (London), Sept. 6, 1997, Vol. 155, p.23.
Kettlewell, H. B. D. Darwin's Missing Evidence. Scientific American, March 1959, Vol. p.48-53 Klein, Jan. Phylogeny of Darwin's Finches as Revealed by mtDNA sequences.
Ledley, F. D. Evolution of the Human Tail. The New England Journal of Medicine, 1982, Vol. 306, p.1212-1215.
Lees, D. R. & Creed, E. R.. Industrial Melanism … Journal of Animal Ecology, 1975, Vol. 44, p.67-83.
Levinton, Jeffrey S. The Big Bang of Animal Evolution. Scientific American, November 1992, Vol. 267, p.84-91.
Lewontin, Richard. Billions and Billions of Demons. The New York Review of Books, January 1997, Vol. 44, p. 28-32.
List, James Carl. Comparative Osteology of the Snake Families. The University of Illinios Press. 1966.
Majerus, Michael E.N. Melanism: Evolution in Action Oxford University Press, 1998. See review in Nature, November 5, 1998, Vol.396, p.35-36.
Novick, Richard P. Plasmids. Scientific American, December 1980, Vol.243, p.102-127.
Richardson, M. et. al. There is No Highly Conserved Embryonic Stage… Anatomy and Embryology, 1997, Vol. 196 (2), p.91-106. See also: Science, May 15, 1998, Vol. 280, p. 983.
Sargent, Theodore et. al. The "Classical" Explanation of Industrial Melanism. Evolutionary Biology (New York), 1998, Vol. 30, p.299-322.
Sato, Akie, et. al. Phylogeny of Darwin's Finches as Revealed by mtDNA sequences. Proceedings of the National Academy of Sciences. April 1999. Vol. 96, pages 5101-5106.
Wiedersheim, Robert. The Structure of Man. Translated from the German by H. & M. Bernard. London: Macmillan. 1895 Weiner, Jonathan. Beak of the Finch. Vintage Press, 1994, p.134.
Yablokov, A. Variability of Mammals. Translated from the Russian by Jayant Honmode. Amerind Publishing, New Delhi, 1974.