Сама идея эйтаназии зародилась давно. Но со времен Гиппократа и до наших дней традиционная врачебная этика включает в себя запрет: "Я никому, даже если кто-то просит, не дам вызывающее смерть лекарство, и не предложу подобного". С недавнего времени, однако, у врачей все чаще и чаще появляется желание прибегнуть к этой практике, по крайней мере тогда, когда пациент сам просит о смерти. Как нам следует относится к этой тенденции? Как к освобождению от устаревших запретов - или как к разрешению, которое одновременно неверно с моральной точки зрения и опасно на практике?1. Определения, различия и общепринятое разрешение.Давайте начнем с некоторых определений и пояснений. Этимологически термин "эйтаназия происходит из концепции безболезненной смерти, но сам термин стал означать не столько "легкую" смерть саму по себе, сколько ее причину. "Эйтаназию" можно определить как "умерщвление другого человеческого существа для предполагаемой пользы умерщвляемого с его согласия ("добровольная эйтаназия") или без согласия, или даже против воли человека ("недобровольная" и "принудительнаяэйтаназия"). Под "умерщвлением" я понимаю действие или упущение, выбранные с целью умерщвления человека, независимо от того, оказывалось при этом прямое воздействие или нет. Согласно этому определению, типичные случаи самоубийства, при которых врач, оказывает помощь, не в меньшей степени, чем сделанный врачом смертельный укол, представляют примеры эйтаназии, потому что направлены к одной цели - смерти пациента. Однако если подобное самоубийство допустимо, трудно увидеть какой-либо нравственный аргумент против активной добровольной эйтаназии. Конечно, возможно имеются практические мотивы для их различения,И тут возникает два вопроса - моральный вопрос ("Что можно сказать о характере человека, совершающего подобные действия?") и юридический вопрос ("Должны ли подобные действия быть запрещены законом?"). Св. Фома утверждает, что "в общем, человеческий закон должен основываться на законе морали - запрещение людям делать то, что не является для них злом, - не законодательство, а тиранство". "Но, - продолжает он, - мораль и законность не тождественны". Иногда то, что с точки зрения морали плохо, не следует запрещать законом. Существует ограничение в том, что государство может запретить делать. В то же время то, что допускает мораль, может быть запрещено законом, поскольку временами для общественного блага нам приходится отказываться даже от своих прав. Например, в Америке закон о занятости в настоящее время включает в себя положения, которые, хотя и с трудом вписываются в понятие равенства при устройстве на работу, защищены на том основании, что просто необходимы как гарантия получения хорошей работы женщинами и чернокожими. Оба эти подхода приложимы при обсуждении эйтаназии. Некоторые утверждают, что, хотя эйтаназия и является имморальной, ее не следует запрещать в законодательном порядке. Два довода, которые обычно приводят в качестве аргументов против применения уголовных санкций: во-первых, слишком высокие затраты на претворение этих санкций в жизнь, и во-вторых,перспектива непослушания настолько широка, что она уже подрывает общее уважение к закону - по-видимому, в данном случае не применимы. Другие утверждают, что, хотя не во всех случаях эйтаназия неправильна, она не должна быть разрешена законом. Один из вариантов этого аргумента утверждает, что эйтаназия нравственно допустима только в исключительных случаях, но даже там ее следует запретить, так как этой практикой можно легко злоупотребить и легализация эйтаназии принесет больше вреда, чем добра. Другой вариант гласит, что легализация ставит пожилых людей в затруднительное положение выбора: либо продолжать жить, либо, умерев, уйти с дороги - положение, в которое никого нельзя ставить.Более общим является заявление, что эйтаназия морально допустима, и поэтому она должна быть узаконена, но только для исключительных случаев.. Недавние законодательные начинания в тех юрисдикциях, где происходит определенное движение к толерантности, эйтаназия разрешается только в исключительных случаях.Вот три территории, на которых действует это разрешение, - Нидерланды, Орегон и Северная Территория Австралии. Только в Северной Территории Австралии активная эйтаназия официально разрешена законом. В Орегоне (законодательным актом) и в некоторых частях Соединенных Штатов (решениями Апелляционных Судов Второго и Девятого Округов, лишающими силы установленные законом запреты) врач может выписывать пациенту, но не давать сам, вызывающие смерть препараты. В Нидерландах самоубийство, в котором оказывает содействие врач, и активная (добровольная) эйтаназия запрещены законодательным актом, но разрешены на практике. Как было заявлено в суде, врач, убивший (или способстовавший в самоубийстве) своего пациента при особых обстоятельствах, не признается виновным. Этими законами и политикой установлены три положения: (1) эйтаназия должна быть добровольной, (2) только врач может оказывать помощь или осуществлять эйтаназию, и (3) неудовлетворительное с медицинской точки зрения состояние пациента. (Естественно, на каждой территории есть свой вариант процессуальных гарантий против злоупотребления этим правом.) Из этих случаев, так же как из политической агитации в поддержку эйтаназии и из аргументов ее философски настроенных защитников, можно извлечь так называемое "общепринятое разрешение на эйтаназию" - врач может привести в действие добровольную эйтаназию или оказывать помощь в самоубийстве пациенту, находящемуся в безнадежном положении (в случае страданий, унизительного положения или неминуемой смерти). 2. Основной довод против эйтаназии: первое возражение и ответные доводы.Почему кто-то думает, что практикование эйтаназии допустимо для врача? Вероятно, ответ на этот вопрос следует начать с рассмотрения возражений к аргументу против эйтаназии. Этот аргумент вкратце звучит так: Намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом. Эйтаназия - намеренное умерщвление невинного человека. Значит с точки зрения морали эйтаназия - зло. Малая предпосылка этого умозаключения вряд ли подлежит дискуссии. Она прямо вытекает из определения, данного в разделе 1. Борьба будет происходить вокруг большой предпосылки. Доводы в пользу эйтаназии можно было бы начать с замечания, что хотя этот аргумент и основывается на этике абсолютных нравственных запретов, все же в его основе нет абсолютного нравственного запрета на умерщвление. Сторонники эйтаназии могут попробовать использовать тот факт, что вышеприведенный аргумент уже подразумевает различие между оправданными и неоправданными умерщвлениями (зачем еще говорить о "невинном человеке") На каком основании делается подобное различие? Если некоторые виды умерщвлений оправданы, почему нельзя оправдать хотя бы некоторые случаи добровольной эйтаназии?Основанием различия оправданных и неоправданных умерщвлений является факт, что обыкновенно умерщвления неоправданны - они предполагают неподобающее обращение с людьми, Два вида убийства, которые принимаются даже самыми рьяными противниками эйтаназии, - самооборона и наказание. Ни один из них не является несправедливым; и тогда, по сути, ни один из них не является злом. Можно ли рассматривать эйтаназию как третий вид оправданного убийства? Можно ли ее отнести к тем случаям, когда умерщвление справедливо? Можно попытаться привести аргумент в пользу того, что эйтаназия выходит за рамки несправедливогоумерщвления, на основании двух ключевых идей. Первая - состояние некоторых людей таково, что лучше умереть, чем продолжать жить. Ярким примером этой ситуации являются те пациенты, которые страдают от сильных болей или обречены на жизнь в унизительной зависимости от других даже в удовлетворении самых элементарных нужд. Сюда, как выигрывающих от эйтаназии, часто включают смертельно больных и тех, кто находится в постоянном вегетативном состоянии. Втор идея заключается в том, что оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чье-либо положение, и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением незаслуженного этим человеком вреда? Как можно считать этот акт несправедливым? Как вообще это может быть неправильно? И что же тогда является добровольной эйтаназией, если не это? Возникают серьезные проблемы, особенно когда приводят этот довод для того, чтобы найти оправдание эйтаназии во всех случаях, входящих в общепринятое разрешение. Остается спросить, на самом ли деле улучшилось положение всех тех пациентов, и даже если это так, то является ли их умерщвление единственной альтернативой бездействию. Во-первых, неясно, как смертельно больные (как таковые, независимо от любых других особенностей их положения) и те, кто находится в вегетативном состоянии, выигрывают от своей ранней смерти. Во-вторых, можно задать вопрос, действительно ли желание умереть, которое выражают многие, задумываясь о перспективе зависимости от других в последние годы своей жизни, действительно основано на чувстве собственного достоинства (уважении к самому себе?), а не на ложной гордыне. В-третьих, всегда есть и другие способы избавления от боли. Однако к сказанному выше есть возражения более существенные нежели вопросы, поднятые в конце предыдущегоабзаца. Предполагаемое исключение из общего запрета на умерщвление, допускающее добровольную эйтаназию, действительно отличается от исключений как смертная казнь и защита. Отличие в следующем: исключение наказания и защиты позволяет государственным властям реагировать на действия (были ли они абсолютно сознательны или же сделаны по неведению), создающие напряжение между частным благом виновного или преступника и общественным мирным благом. Причиняемый преступнику вред (здесь - смерть) - необходимое средство достижения общественного блага. Из-за своих действий против общественного блага преступники теряют право на частное благо в той степени, которая необходима для восстановления общественного. Так как общественное благо - это и их благо тоже, можно сказать, что их даже не вынуждают пожертвовать своим благом ради других. Скорее от них требуется оставить одно из своих благ ради чего-то, что для них является общим благом, хотя, умерев, лично они уже от этого ничего не выиграют. Или, поскольку справедливость требует от них возмещения, которым они восстанавливают нанесенный ими ущерб, акт отказа от свободы или даже жизни входит в их понятие жизни, которой руководят нравственные добродетели. Ничего подобного нельзя сказать об эйтаназии. Здесь нет противоречия между благом страдающего, искалеченного или умирающего и общественным благом. Нет ни одного действия с их стороны, на основании которого их смерти(?) должны, или даже могут, быть объявлены расплатой за что-либо. Довод в защиту права умерщвлять тех, кто хочет бытьумервщленным, зависит не от лишения права на жизнь, а от права расстаться с ней, лишиться ее. Лишение и отчуждение - разные причины. 3. Основной довод против эйтаназии: второе возражение и ответные доводы. Часто защитники эйтаназии настаивают на том, чтобы весь этот вопрос рассматривался с другой точки зрения. Например, они могут спросить, не является ли случай эйтаназии тем случаем, когда приходится выбирать из двух зол. Если одно хуже другого, что же плохого в выборе меньшего зла? Ответ на этот довод должен основываться на признании того, что сравнительные недостатки обеих перспектив - смерти и постоянного страдания - не должны прикрывать тот факт, что обе эти перспективы являются одинаково плохими. Защита в поддержку эйтаназии в первую очередь предполагает, что постоянное страдание - плохо. Но смерть уже по своей природе является злом. Фома Аквинский правильно определил добродетель как полноту бытия. Добродетель в человеке и для человека - это обладание всей совокупностью человеческих возможностей - от питания, зрения и эмоций до разума. Если смерть невинного и постоянное страдание являются злом, то выбор (и стремление к) одного из них означает стремится кплохому. Выбор плохого действия равносилен выбору плохого результата. Поэтому, выбирая смерть (т.е. умерщвление, в противоположность простому примирению с тщетностью дальнейшего продления жизни и позволением смерти прийти), мы совершаем ошибку. Любой акт эйтаназии, как выбора смерти, попадает под этот запрет. Можно привести три возражения попытке сохранить этот общепринятый довод. Во-первых, раз боль, связанная с продолжением жизни, - это также зло, то делает ли человек меньше зла, отказываясь осуществить эйтаназию (по просьбе), чем выполняя ее? Ответом будет: НЕТ. Отказ прибегнуть к эйтаназии означает решение переносить боль; это не выбор самой боли. Так как боль сама по себе это плохо и причинение ее было бы злом, тогда то, что человек переносит боль, это хорошо. Это проявление силы духа. Естественно, не следует говорить, что избавление от боли это плохо, или же что терпеть эту боль в полной ее силе было бы лучше, чем облегчить. В вопросе выбора между эйтаназией или постоянным страданием наблюдается глубокая ассиметрия, которая скрывается за подходом "из двух зол меньшее".дин выбор, и только один, - причинять зло. Во-вторых, являются ли тогда смертная казнь и смертельные меры защиты тоже выбором смерти? В случае с защитой не совсем все ясно. Возможно защищающийся намеревается только остановить агрессора, хотя использует при этом средства опасные для атакующего. В случае же со смертной казнью нет никакой неясности. Палач имеет вполне определенное намерение умертвить преступника. Но из-за своих преступлений преступник оказывается в весьма парадоксальном и уникальном положении. Вести добродетельную жизнь (а именно справедливую по отношениб к самому себе) для него, и только для него, означает подчинить ее (жизнь), что является предварительным условием любой дальнейшей intrinsically полезной деятельности. Таким образом, только в этом случае подчинение жизни (или лишение ее, с согласия преступника или без него) не является актом. В-третьих, правильно ли это с моральной точки зрения - выбирать меньшее из двух зол в ситуации, когда в перспективе только зло? Естественно, это не просто вопрос об эйтаназии, это вопрос об основных принципах теории долга. Следует ли судить поступки только по их последствиям или же в них самих есть та intrinsic природа, согласно которой они либо плохие, либо хорошие (злые или добрые, те, которые стоит выполнять, или те, которых следует избежать)? Большинство дейстий, которые квалифицируются intrinsicalists как плохие уже по своей природе, - убийства и кражи, вождение автомобиля в нетрезвом виде, дезертирство во время военных действий - являются действиями с ярко выраженными плохими последствиями. Тем не менее мы не можем позволить этому факту закрыть факт наличия различий между теориями. Рамки этой работы не позволяют рассмотреть все данные в поддержку inpinsicalism и в опровержение consequentialism. На мой взгляд, против эйтаназии был приведен хороший довод, и был дан ответ на возражения относительно него. Эйтаназия всегда по своей природе является нравственным злом. У кого-то могут оставаться сомнения относительно истинности теории морали, которая лежит в основе моего доклада. Однако мне бы все-таки хотелось сосредоточить этот доклад на проблеме эйтаназии, чем обращаться к дискуссии о теории морали. В двух последующих разделах этого доклада будет показано, что общепринятое разрешение на проведение эйтаназии крайне изменчиво. Ни одно из стандартных оправданий не сохраняет в целостности общепринятое разрешение. Каждое, в своей собственной манере, ведет к разрешениям вне скромных границ стандарта. 4. Аргумент сторонника теории о праве на самоуправление в пользу эйтаназии.В основе наиболее общего довода в пользу общепринятого разрешения эйтназии лежат принципы права на самоуправление, утверждение, что люди имеют право принимать свои собственные решения о действиях, которые влияют на них самих. Этот аргумент (теоретически) хорошо подготовлен, чтобы защитить общество, в котором имела бы место практика эйтаназии, от опасностей недобровольной или принудительной эйтаназии. К сожалению, аргументы, в основе которых лежит право на самоуправление, вряд ли подходят для объяснения двух других ограничений, содержащихся в общепринятом разрешении. Подобный аргумент оправдывает не только общепринятое разрешение на проведение эйтаназии, но и намного больше. Если принципы права на самоуправление допускают эйтаназию в упомянутых случаях, то почему же не допустить ее в других случаях? Если вышеупомянутый довод правилен, то ни у кого нет морального права совершать самоубийство или же помогать кому-нибудь другому в этом. Однако я хочу обратить внимание на то, что защитники общепринятого разрешения должны обеспечивать не только достаточно сильную причину, чтобы обосновать подобное право, но и достаточно слабую, чтобы допустить множество других ожидающих своего часа случаев.Что говорят о других видах боли и унижения принципы теории о права на самоуправление? Как насчет моральных мучений? Как насчет унижения не в области ограниченной деятельности и зависимости, но вины или стыда? Как принципы теории о праве на самоуправление, допускающие умерщвление во избежание физических мучений, запретят умерщвление, чтобы избежать мук депрессии? Конечно, иногда от депрессии можно избавиться, приняв соответствующие медикаменты. Но таким же способом можно избавиться и от физических мучений. Становятся ли некоторые обезболивающие средства неприемлемыми благодаря тому факту, что они вызывают общее успокоение? А что же сказать о том пациенте, который верит в то, что употребление меняющих настроение медикаментов, чтобы одержать верх над депрессией, является мрачным отголоском книги Хаксли О, дивный новый мир ? Как принципы теории о праве на самоуправление, допускающие умерщвление во избежание унижения зависимости, запретят умерщвление, чтобы избежать мучений стыда? Существует ряд условий, затрудняющих или делающих неприятным продолжение жизни. Неясно, на каком основании те, кто полагаются на принципы теории права на самоуправление, могут принимать решения (за других!) о том, что некоторые из этих проблем допускают выбор смерти, в то время как другие - нет. Неясно, как те, кто взывают к принципамправа на самоуправление, могут остановиться просто на этом. Почему принципы дают только одно право предпочесть смерть жизни с болью или унижением? Предположим, что молодой альтруист, представляя, сколько людей зависит от того, найдут ли донорский орган, решает тотчас же пожертвовать всеми своими органами. Сознательный альтруист, каким он является, отказывается от своего собственного счастья, понимая, что его дары станут долей в общей сумме счастья во всем мире. На каком основании ему могут отказать в праве сделать этот дар? Очевидно, самое необходимое во всех этих случаях - это утверждение о том, как одобренные обстоятельства (боль, ухудшающаяся болезнь) отличаются от неодобренных. В основе подобного аргумента лежат не принципыправа на самоуправление, а некоторые другие принципы. Давайте обратимся к тому, что можно назвать "довод в защиту эйтаназии в безнадежной ситуации". 5.Довод в защиту эйтаназии в безнадежной ситуации В чем убежден человек, если он начинает разговор с замечания о том, что положение некоторых больных настолько плохое, что для них смерть лучше, чем продление жизни, и что мы должны уважать просьбу умертвить их? Двумя путями можно подвести человека к добровольной, и, возможно, даже принудительной эйтаназии. Первый путь коренится в вопросе: почему следует ограничивать такую быструю и милосердную смерть для тех, кто еще в состоянии просить о ней? Почему одним ее можно разрешить (кто был предусмотрительным и попросил о ней заранее или кто в состоянии просить о ней сейчас), но другим (кто оказался предусмотрителен тогда или кто не в состоянии это сделать сейчас) следует отказать в ней? Не станет ли отказ в таком важном милосердии ошибочным наказанием для тех, кто просто оказался недальновиден, чтобы позаботиться о будущем? От добровольной эйтаназии это ведет к недобровольной. Очевидно, подобная тенденция существует и в Нидерландах, где согласно Remmelink Report имели место 1000 случаев недобровольной эйтаназии по сравнению с 2700 добровольной. Решение Суда США Девятого Округа показывает ту же тенденцию, выдвигая на видное место доктрину подмененной/замененной справедливости.Второй путь, подводящий к недобровольный или принудительной эйтаназии, проходит несколько иначе. Философ Маргарет Бэттин, ведущий защитник эйтаназии, защищает самоубийство в единичных случаях, когда, как она утверждает, "оно оставляет число примеров деградации человека в этом мире на один меньше". Если самоубийство недавно овдовевшей женщины, страдающей от глаукомы и рака, "оставляет число примеров деградации человека в этом мире на один меньше", то как был бы воспринят отказ той женщины совершить самоубийство? Логичный ответ очевиден: в мире сохранился бы еще один пример человеческой деградации! Если единственным признаком деградации является нежелание умирать, каким еще может быть ответ? Конечно, этот вывод может быть совсем не то, что утверждает или даже думает Бэттин. Вопрос, однако, заключается не в том, что на самом деле думают современные сторонники эйтаназии, а в том, что люди, принимающие их взгляды, будут продолжать думать. Вопрос не в том, какие решения желают выбрать истинные толкователи положения, а в том, какие решения действительно следуют из принятого положения. Подобно гильотине, эйтаназия может попасть в руки людей менее человечных, чем ее изобретатели. Автоматически возникает вопрос: если продолжение жизни в действительности хуже, чем смерть прямо сейчас, и умерщвление тех, кто считает это правильным, допустимо - почему колебание тех, кто не желает быть убитым, играет решающую роль? В конце концов, их состояние обычно влияет не на них одних. Какие беспокойства и эмоциональные страдания причинены родным, наблюдающим за их медленным ухудшением? Как насчет оплаты за лечение и за уход? Существуют, на мой взгляд, хорошие аргументы против обращения к эйтаназии. Но если я не прав, если некоторые случаи эйтаназии допустимы - совершенно неясно, почему желание или нежелание пациента быть умерщвленным должно играть решающую роль в классификации случаев. Сторонник эйтаназии, берущий за основу довод, основанный на безнадежности ситуации, должен объяснить, почему аргумент не позволяет некоторые недобровольные или даже принудительные случаи так же, как добровольные случаи общепринятого разрешения. 6. Заключение.В этом докладе я защищал два положения. Первое: эйтаназия (как пример умерщвления невинного) является моральным злом и не должна быть официально допустима, даже в случаях, указанных в общепринятом разрешении. Второе: общепринятое разрешение на эйтаназию угрожающе нестабильно. Аргументация в ее пользу в одних случаях допускает умерщвление не только на основании общепринятых медицинских причин, но и в случаях депрессии, стыда и самопожертвования; в других, более того, она допускает эйтаназию не только для тех, кто хочет умереть, но и для тех, кто не хочет. |