В 70-х годах ХХ века получило достаточно широкое распространение новое учение - пунктуализм, основоположниками которого стали американские учёные - С.Гоулд и Н.Элдридж (1977). Согласно их утверждению эволюция, по крайней мере, в типичных случаях, идёт не непрерывно, а своего рода скачками. Подобного рода концепция получила также название сальтационизм. Сама по себе она не нова, поскольку её придерживались ещё современники Ч.Дарвина - Э. Зюсс (1863) и О.Геер (1868), а также первые генетики - Э. де Фриз и У. Бэтсон. Но во второй половине ХХ века сальтационизм получил ряд фактических обоснований в современной биологии. Отсюда в геологии и палеонтологии появились серьёзные работы, приписывающие решающую роль в обновлении органического мира глобальным катастрофам, которые создают предпосылки или даже обусловливают происхождение новых форм жизни (Татаринов,1985, с. 20). Так, например, после выдвижения А.Н. Северцовым учения об архаллаксисах или изменениях закладок органов на ранних стадиях онтогенеза, они были восприняты как важнейший способ становления новых таксонов высокого ранга путём сальтаций (Татаринов,1985,с.22). Такое представление было использовано немецким генетиком Рихардом Гольдшмидтом (1878- 1958). Он разработал стройную концепцию макроэволюции. Его взгляды выражены в следующих постулатах: 1. Макроэволюция не может быть понята на основе гипотезы о накоплении микромутаций. Она сопровождается реорганизацией генома, реорганизацией хромосом. 2. Изменение хромосомного "паттерна" могут вызвать значительный фенотипический эффект независимо от точковых мутаций. 3. Фенотипический эффект основывается на преобразовании систем межтканевых взаимодействий в процессе индивидуального развития и может иметь эволюционное значение, обусловливая появление так называемых "многообещающих уродов", значительно отклоняющихся в своём строении от нормы. (Корочкин, 2001,с. 59).

Ещё задолго до Гольдшмидта современник Чарльза Дарвина К. Дюрест (1877) выступал с позиций тератологического сальтационизма. По его мнению, именно среди "уродов" обнаруживаются особи, которые становятся предками новых организмов.

Один из самых выдающихся палеонтологов современности Отто Шиндевольф (1986-1971) выдвинул теорию типострофизма. В ней он игнорировал процессы, протекающие в популяциях, отверг эволюционную роль случайности, признав носителем эволюции отдельную особь. Он считал, что отсутствие промежуточных форм в палеонтологических останках объясняется особенностями эволюционного процесса, который заключается в быстрых трансформациях форм, связанных с резкими изменениями уровня космической и солнечной радиации. Шиндевольфу принадлежит крылатая фраза: "Первая птица вылетела из яйца рептилии" (Корочкин,2001,с.61).

Начиная с 70-х годов ХХ века, интерес к сальтационным теориям резко возрос. Особенно это стало ощутимо после обобщающих выводов А.Л.Тахтаджяна и предложенного им в 1954г. термина "гетеробатмия". Гетеробатмия (от греческого bathmos - степень, ступень) означает неодинаковый уровень развития и специализации различных органов, достигнутый в результате относительной независимости в развитии различных частей организма в процессе эволюции (Биол. энц. Слов., 1995, с.129). В то же время Тахтаджян подчёркивал, что, даже самые перспективные макромутанты должны подвергаться дальнейшей шлифовке естественного отбора, поэтому его концепцию нельзя считать на 100% сальтационистской (Татаринов, 1985,с.23).

Практически в одно с ним время, в 1954г. де Бир (1899-1972) на основе строения археоптерикса, которому присущи признаки и пресмыкающихся и птиц, сформулировал принцип "мозаичной эволюции", которая якобы осуществляется в филогенезе всех организмов в различной степени (Биол. энц. словарь,1995, с.370).

Наиболее оригинальная сальтационистская концепция разработана В.А.Кордюмом (1982) под названием "информационной концепции эволюции биосферы". Согласно этой концепции, эволюция совершается не посредством преобразования организмов в ряду поколений, а в результате горизонтального переноса целых блоков генов от прокариот и вирусов к эукариотам. Вследствие этого возникают совершенно новые группы организмов. Естественному отбору Кордюм отводит лишь роль фактора, проводящего доработку случайно возникших адаптаций. В результате горизонтального переноса возникают многие инадаптивные "монстры", которые обречены на скорое вымирание. К числу таких "монстров" отнесены, в частности, динозавры. Ряд учёных, в частности и Л.П.Татаринов, считает, что концепцию Кордюма вряд ли можно считать научной, уместно привести высказывание физика Э.Роджерса: "Как отличить блестящее достижение от нелепого вздора? Всё можно нарядить так, чтобы это выглядело привлекательным и разумным для постороннего человека. Более того, всё может выглядеть обещающим успех и вполне возможно даже в глазах специалиста" (цит. по Татаринову,1985, с.32). Ниже мы еще раз вернемся к анализу этих взглядов.

Совершенно очевидно то, что во всех вышеприведённых теориях в различной степени прослеживаются как неодарвиновские, так и антидарвиновские взгляды. Но наибольшее значение среди них имеет теория Л.С.Берга (1876-1950), выдвинутая им ещё в 20-х годах ХХ века. В своей книге "Номогенез, или эволюция на основе закономерностей" Берг изложил свои основные положения против теории Дарвина. Он отрицал роль естественного отбора, как фактора прогресса, признавал скачки и пароксизмы в развитии видов, а также роль мутаций. Кроме того, Берг отводил решающую роль географическому ландшафту: "Влияние географического ландшафта на организмы двоякое: преобразующее и отбирающее. Непосредственно воздействуя на всю массу организмов, ландшафт преобразует их. С другой стороны, он отбирает формы, приспособленные для данного ландшафта: при этом неприспособленные или гибнут или переселяются в другой, более соответствующий ландшафт" (цит.по В.В.Бабкову,2001,с.20). В связи с этим у авторов возникает вопрос, а каким же образом предполагаемые "неприспособленные формы" могут оказаться в том или ином ландшафте? Кто их туда переселяет? Ведь речь, насколько можно понять, идёт именно о ландшафтах, а не о природных катаклизмах типа наводнения или землетрясения. Далее Л.С. Берг пишет: " Механизм воздействия ландшафта пока скрыт от нас, но ясно, что секрет формообразующего влияния изоляции… коренится именно в воздействии определенного географического ландшафта" (цит. по Бабкову,2001, с.20).Мы уже анализировали термин "соображения" при характеристике теории стабилизирующего отбора И.И.Шмальгаузена.С этим же термином мы вновь сталкиваемся, упоминая об известном критике дарвиновской теории Л.С.Берге. Свою статью "Соображения о происхождении наземной, пресноводной и морской флоры и фауны" он начинает так: "Относительно того, откуда произошла морская, пресноводная и наземная флора и фауна, при современном состоянии знаний возможны только предположения.… Здесь всё спорно, и наши мысли сообщаются только как материал для обсуждения (цит. по Мурзаеву, 1983, с.140). Такие высказывания, как нам кажется, делают честь их автору, призывающему к дискуссии и ничего не утверждающему наверняка. Эволюцию Берг считал развёртыванием уже существующих задатков.

Труды по теории эволюции академика Л.С.Берга были опубликованы в 1977 г. Среди них основные работы - "Номогенез, или эволюция на основе закономерностей" (1922) и "Теории эволюции"(1922). В них Л.С.Берг прослеживает ход мыслей Гераклита, Эмпедокла, Эпикура, Тита Лукреция Кара, Аристотеля и излагает взгляды Д.Дидро, К. Бэра, И.Канта, Ж-Б. Ламарка и Ч.Дарвина. Для подтверждения своих теоретических построений автор привлекает анализ 760 книг и статей, в том числе 414 на иностранных языках (Мурзаев,1983,с.130). Берг предлагает концепцию номогенеза (от греческого nomos- закон). Это концепция о внутренней запрограммированности исторического развития живой природы. Учёный видел в эволюции присущую организмам изначальную целесообразность. По его мнению, со временем образуются новые более сложные формы в результате развития и совершенствования зачаточных потенциально присутствующих признаков. Отсюда следовал вывод о преформированности эволюции (Мурзаев,1983, с. 130-133; Библ. энц. Словарь,1995, с.410).

Это последнее положение перекликается с теорией батмогенеза Э.Копа (1840-1897), которая отводит роль прогресса внутреннему стремлению организмов к самосовершенствованию и теорией ортогенеза Т.Эймера (1843-1898), который объявил эволюцию направленностью самой изменчивости. Сюда же следует отнести и аристогенез Г.Осборна (1857-1935), согласно которому прогрессивная эволюция осуществляется в результате возникновения и накопления генов улучшения - аристогенов.

Во всех указанных теориях явно прослеживаются телеологические концепции - стремление к некой завершающей цели.

Л.С.Берг выдвинул также постулат о закономерном характере наследственной изменчивости, которая одновременно проявляется у множества особей под действием факторов географической среды. Он утверждал, что видообразование может идти путём резких однократных скачков - "пароксизмов" (сравните: неокатастрофизм, сальтационизм). Исходя из своих постулатов, Берг сформулировал "основной закон эволюции" - так называемый автономический ортогенез, который является внутренне присущей живому силой, действующей независимо от внешней среды и направленной в сторону усложнения морфофизиологической организации (выделено нами), (Биол. энц.словарь. 1995,с. 410). Nota bene. Отметим в очередной раз то, что мощнейший аналитический ум академика Берга опять упоминает о "внутренней силе". Что мешало академику назвать эту силу Богом? Может быть, время и место его жизни? А может быть что-то другое?

Говоря о разнообразных эволюционных концепциях, мы в основном делали акцент на палеонтологические аспекты, практически не касаясь эмбриологии. Однако большинство эволюционистов уповают именно на эмбриологические "доказательства" эволюции, считая, что биогенетический закон Мюллера-Геккеля о том, что онтогенез является коротким и быстрым повторением филогенеза, никто не сможет оспорить.

Между тем, с этим законом был не согласен ещё К.М.Бэр (1792-1876) - отец современной эмбриологии. И хотя эволюционисты интерпретировали данные его исследований в свою пользу, К.Бэр не был их сторонником. Он считал, что зародыш можно сравнивать только с зародышем, а взрослую форму - со взрослой формой (Плавильщиков,1971, с. 328). Своё негативное отношение к этому закону выразили А.Келликер, В.Гис, Оскар Гертвиг, а также А.Седжвик - современник Э. Геккеля, выдающийся эмбриолог. Последний заметил, в частности, что глоточные дуги и щели эмбриона млекопитающих гомологичны жаберным дугам и щелям рыб, однако нет свидетельств в пользу того, что они выполняли в прошлом жаберную функцию. Без таких свидетельств нельзя утверждать, что жаберные щели и дуги доказывают происхождение млекопитающих от рыбообразных предков (Корочкин, 2001, с.51).

Американский генетик Томас Морган (1866-1945) считал, что, если теория рекапитуляции является "законом", то он имеет так много исключений, что становится бесполезным и часто ошибочным.

Понимая всю серьёзность такого рода возражений и стремясь тем не менее "спасти" биогенетический закон, А.Н.Северцов (1927) выдвинул теорию филэмбриогенеза, под которым он понимал эмбриональные изменения, связанные с филогенетическим развитием взрослого организма. Он выдвинул три типа филэмбриогенеза: 1.Анаболия- изменение на поздних стадиях онтогенеза путём надставок новых стадий (например, изменение формы тела камбалы); 2. Девиация - изменения на средних стадиях онтогенеза (развитие чешуи у акуловых рыб и рептилий или перегородка сердца млекопитающих, формирующаяся иначе, чем у пресмыкающихся); 3. Архаллаксис - изменение на ранних стадиях онтогенеза или первичных зачатков (закладка волос у млекопитающих, с самых ранних стадий отличающаяся от закладки других придатков) (Дружинин, 1950, Ярыгин с соавт.,1997, Корочкин,2001).

Совершенно очевидно, что эти типы филэмбриогенеза - очередная субъективная палочка-выручалочка, выдуманная А.Н.Северцовым. Однако работы последнего не положили конец критике представлений Геккеля-Мюллера (биогенетического закона). Негативное отношение к ним продемонстрировали палеонтолог Шарль Денере, зоолог А.А.Любищев, эмбриологи Д.Дьюор (Dewar), С.Г.Крыжановский, физиолог И.А.Аршавский и др.

Эмбриолог Д. Дьюор (Dewar) заметил, что пищеварительный канал эмбриона некоторое время замкнут в себе и отделен ото рта и анального отверстия, а это не может представлять какую-то предковую стадию: разве можно представить такую фазу эволюции, когда примитивный пищеварительный канал имеет смысл в качестве слепой трубки? (Корочкин,2001, с.53).

Был нанесен удар и по самому, казалось бы, непоколебимому оплоту эволюционистов - формированию пальцев в конечности лошади. Закладка однопалой конечности лошади с самого начального момента обнаруживает четкую специфичность - латеральные пальцы в ходе эволюции не рекапитулируют (не повторяются) в онтогенезе. То есть, утраченные "в эволюции" (кавычки наши) пальцы редуцированы в самой ранней эмбриональной закладке, что противоречит биогенетическому закону (Dewar, 1931, цит. по Корочкину,2001,с.53). Заметим от себя, что для такого рода нестыковки и было придумано понятие архаллаксиса. Но данное понятие субъективно, а нарушение якобы объективного биогенетического закона, в данном случае, тоже объективно. Не много ли для одного субъективного суждения одним росчерком пера объединять два нестыкующихся объективных явления?! Сходные противоречия обнаруживаются и в ходе сравнительно-эмбриологических исследований. Например, в то время, как эмбрионы человека, цыплёнка и рыбки полосатая данио (zebrafish), выглядят сходно на филогенетической стадии (стадии морфологического сходства), их более ранние стадии развития (по регинальной идентичности паттерна экспрессии гомеозисных генов) морфологически совершенно РАЗЛИЧНЫ, что находится в противоречии с биогенетическим законом (Корочкин,1999).

От себя добавим, что у многих личинок земноводных есть наружные жабры, а потом они исчезают. Но это явление противоречит биогенетическому закону, поскольку ни у круглоротых, ни у рыб, ни у ланцетника наружных жабр не было.

Л.И.Корочкин, член-корр. РАН, сотрудник института биологии развития им. Н.К.Кольцова считает, что в настоящее время этот закон всерьёз принимается лишь в отечественной литературе, в западных источниках по эмбриологии и генетике развития он обычно не упоминается или отрицается. Он ссылается на выдержку из книги Р. Рэффа и Т.Кауфмана "Эмбрионы, гены, эволюция"(1986): "В конечном счете, роковые слабости биогенетического закона заключались в его зависимости от ламарковской теории наследственности…. Второе открытие и развитие менделевской генетики покажет, что, в сущности, биогенетический закон лишь иллюзия. Последний удар по биогенетическому закону был нанесён тогда, когда стало ясно, что морфология и морфологические адаптации имеют важное значение не только для взрослого организма, но и для всех стадий его онтогенеза" (там же, 55).

Далее Корочкин делает акцент на следующие положения:

1. Индивидуальное развитие подчинено реализации развивающимся организмом определённой " цели" - преобразованию во взрослый, дефинитивный организм, следовательно, оно целесообразно.
2. Процесс онтогенеза не случаен, он протекает направленно от стадии к стадии. Всякого рода случайности исключают точную реализацию плана нормального развития. Посмотрев внимательно на различные эволюционные ряды, поневоле начинаешь подозревать наличие как бы предопределённого генетически закономерного филогенеза, как бы направленного по некоему "преформированному" каналу, о чём, собственно, высказывался уже Лев Семёнович Берг в своей теории номогенеза.
3. Очевидно, и в эволюции длительные фазы стазиса, покоя, должны сменяться взрывами видообразования. Эволюция носит не градуалистический, а пунктуалистический, скачкообразный характер (Корочкин,2001,с.56-57).

Таким образом, на основе данных современной генетики Л.И.Корочкин (2001) обоснованно выдвигает гипотезу молекулярно-генетического механизма сальтационного видообразования. Деликатность исследователя заключается в признании гипотетичности своих представлений и в ожидании подтверждения своей правоты со стороны палеонтологов. И вновь отметим некоторую неудовлетворённую незавершенность в убедительных выводах современного генетика.

С точки зрения авторов, ставить "жирный крест" на биогенетическом законе всё же не следует. Сейчас очевидно, что сравнительный анализ рисунков Э.Геккеля и современных фотографий, выполненных Майклом Ричардсоном (Mike Richardson,1997) с соавторами убедительно свидетельствуют о том, что идея "эмбриональной рекапитуляции" была основана на поддельных рисунках Геккеля. Однако вывод К.Бэра о том, что на ранних этапах развития эмбрионы более сходны между собой, чем на поздних, остаётся в силе. В связи с этим авторы считают, что эмбриональное развитие может отражать последовательность этапов творения генетически преформированных в зародышах разных организмов.

А теперь, если вернуться к началу настоящей работы, а именно к теории преформизма А. Галлера и Ш. Боннэ, то станет ясно, что аналогичные мысли высказывались уже более двухсот лет назад. Разница заключается лишь в том, что эти учёные видели источник целеполагания во Всемогущем Творце, в то время как у Л.И. Корочкина и Л.С. Берга такой источник вовсе не указан. Если исключить из данной схемы Господа Бога, то возникает ряд закономерных вопросов. Кто определил цель преобразования вида? Кто заложил программу в развитие эмбриона? Кто, наконец, направил филогенез по "преформированному" каналу? Если ответ на этот вопрос заведомо "никто", то невольно вспоминаются слова противника Т.Гексли - Оксфордского епископа Вильберфорса: "Неужели можно верить тому, что все виды репы в огороде стремятся сделаться людьми?" (цит. по Дарвинизму,1951, с.599). Хочется надеяться, что разработки большой плеяды преформистов, неокатастрофистов, мутационистов, сальтационистов и представителей номогенеза, а также эволюционистов, так или иначе не сводятся к доказательству этой нелепости.

Анализируя все вышеуказанные теории и течения с философских позиций, можно отметить, что их многочисленные авторы погружаются в бесконечный процесс интерпретации и переинтерпретации уже свершившегося. Фактически каждый учёный конца Х1Х и ХХ веков, не довольствуясь своим вкладом в узкую область естествознания, считал делом чести непременно внести коррекцию в дарвиновскую теорию, склоняясь то к ламаркизму, то к преформизму, то придумывая собственное дополнение в рамках этой теории. У. Джемс (1862-1910) - американский философ и психолог, основоположник прагматизма, отмечал, что философ (а, следовательно, и учёный), ищет такой мир, который подходит к его темпераменту и поэтому верит в любую соответственную картину мира (Спиркин,2000, с.181). Таким образом, мы вновь наблюдаем те особенности проявления индивидуализма, которые отмечали у Э. Геккеля.

Проблемам эволюционного учения посвящена масса научных исследований, но совершенно очевидно, что никакого единства мнений по всем его положениям до сих пор не достигнуто. Не вызывает дискуссий только весьма общее описательное определение эволюции, но когда речь заходит о признаках, её характеризующих, то среди учёных сразу же возникает "разнопонимание" (Завадский, 1973,с.10).

Необходимо отметить, что, несмотря на изобилие всевозможных теорий эволюции, как у безоговорочных сторонников, так и у критиков учения Дарвина напрочь отсутствуют веские доказательства. Отсюда, как нами уже упоминалось, появляются многочисленные интерпретации данных в рамках гипотез, которые их авторы преподносят как аргументированные теории.

Как известно, Дарвин, положив начало современному эволюционному учению, так же, как и Ламарк, признавал основополагающую роль Творца в происхождении видов. Его же последователи, как сторонники, так и критики, не оставляя для Творца никакой роли в создании живого, делают с теорией Дарвина всё, что им самим угодно. В этом заключается главное сходство всех как неодарвиновских, так и антидарвиновских теорий между собой, и в этом же заключается их основное отличие от самой теории Дарвина. Поскольку выдвинутое соображение хотя и не ново, но очень принципиально и постоянно забывается всеми эволюционистами, мы позволим себе воспроизвести слова самого Дарвина: "Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с её различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм… из такого простого начала возникло и продолжает возникать бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм" (Дарвин,1987,с.362). Ну и чем же это не преформизм?

Л.П.Татаринов, академик РАН, палеонтолог-эволюционист, в своей работе "Палеонтология и эволюционное учение"(1985) отмечает, что "мы переживаем в развитии эволюционной теории странный период, когда модными стали разнообразные антидарвиновские высказывания" (стр.35). Отмечая, что "многие процессы и в эволюции, и в жизнедеятельности организмов настолько сложны, что мы с трудом приближаемся к их пониманию", Л.П. Татаринов, тем не менее, пишет о бесперспективности сальтационизма. А бесперспективность, как видно далее из текста, заключается в том, что сальтационная теория льёт воду на мельницу креационизма. Ведь, как мы упоминали, изначально сторонниками сальтаций были Ш.Боннэ и Ж.Кювье, глубоко верующие учёные. В конечном итоге выходит, что бесперспективность сальтационизма по Татаринову верна лишь относительно материалистической гносеологии, с точки зрения которой невозможно объяснить внезапное возникновение групп видов в определённую геологическую эпоху.