|
Без ответственности за свои поступки невозможно существование никакого сообщества — ни людей, ни животных. В противном
случае — хаос и распад вместо гармонии и порядка. Однако адекватное восприятие самого понятия ответственности коренным
образом различается в зависимости от мiровоззренческой парадигмы, и только креационизм дает ясное и осмысленное разрешение
противоречий, возникающих в разного рода эволюционистских концепциях.
Тупик для эволюционистов
Если человек — всего лишь продукт эволюции, направляемой игрою случая, то не может быть и речи ни о каких абсолютных,
раз и навсегда установленных нормах морали и нравственности. «Нравственность — это то, что служит разрушению старого
эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов»,
— учил подрастающее поколение «вождь мирового пролетариата» [1, с. 311]. Раз так, то любое злодеяние, как, например,
расстрел Царской семьи или физическое уничтожение ни в чем неповинных людей, при таком подходе не только получает
оправдание, но более того — объявляется нравственным. «Моральный кодекс строителя коммунизма» в качестве одного из
нравственных принципов предписывал «непримиримость к врагам коммунизма» [2, с. 120]. И такая бесчеловечная мораль
провозглашалась «самой справедливой и благородной», заявлялось, что ее нормы «выработаны народными массами на протяжении
тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными пороками» [2, с. 119].
Как закономерное следствие — девальвируется само понятие нравственности. Ибо если мораль всего лишь результат
эволюционного развития общества, то почему надо следовать именно сегодняшним «правилам игры» — ведь завтра они
могут быть совсем другими. Вся послереволюционная история России — наглядный пример невозможности построения
абсолютно безрелигиозного, но морально здорового общества, где отрицалась «всякая нравственность, взятая из
внечеловеческого, внеклассового понятия» [1, с. 309].
Если же постулируется относительность всех критериев поведения, то и ответственность за их нарушение не может
быть абсолютной. Убийцы, грабители и бандиты именовались «героями революции» и «строителями нового общества»,
потом они за те же «подвиги» объявлялись «врагами народа», что не исключало их последующей реабилитации как
«жертв тоталитаризма» — и вчерашние злодеи вновь становились образцами для подражания. «Такова, в самом деле,
картина абсурдного мiра, мiра, где нет ни верха, ни низа, ни добра, ни зла, ни правды, ни лжи, потому что нет
больше общепринятой системы отсчета», — писал американский православный подвижник иеромонах Серафим (Роуз)
[3, с. 157], указывая, что идеология абсурда стала «прямым следствием попыток смазать и затмить христианскую
истину, приспособить ее к новым, земным, гуманистическим принципам» [3, с. 159]. «И как раз тут, — подчеркивал
он, — при основании идеологии абсурда, всего яснее видна его зависимость от отвергаемого им христианства.
Христианское учение о сотворении Богом вселенной не из Себя Самого, не из какой-то прежде существовавшей материи,
а из ничего — вызывает, пожалуй, наибольший протест у сторонних критиков. Проповедники же абсурда неосознанно
свидетельствуют в пользу этого учения, выворачивая его наизнанку и пародируя его, пытаясь по существу аннигилировать
сотворенный мiр, вернуть его в то самое состояние небытия, откуда его некогда воззвал Бог» [3, с. 156].
Вопрос о свободе воли
Если материя, как безжизненная, так и одушевленная, содержит источник развития только в самой себе и свобода,
в таком случае, всего лишь осознанная или познанная необходимость, то как тогда вообще можно требовать от человека
отчета за что бы то ни было — ведь если нет свободного выбора, то в чем же тогда его вина? Об этом задумывались даже
ученые-атеисты. Известный советский физик-теоретик Александр Соломонович Компанеец замечал: «О свободе воли немало
спорили богословы. Не все их споры были совсем бессодержательны: дело ведь отчасти шло об ответственности людей за
свои поступки» [4, с. 200].
Как и во всякой эклектической доктрине, выход их безвыходной ситуации на уровне идеологии был найден чисто
схоластический. Конкретная ответственность человека за собственные поступки заменяется его абстрактной ответственностью
за то, за что он отвечать заведомо не может. «Один за всех, все за одного» — таков «основополагающий принцип» последней
редакции третьей Программы КПСС [5, с. 53]. Этим по существу признается, что сам человек за свои поступки не отвечает.
Безответственность, получив псевдонаучное обоснование, возводится в принцип.
При более детальном анализе становится очевидным, что эволюционистская парадигма в рассматриваемом вопросе определяет
позицию как материалистов, так и идеалистов. С одной стороны, животные представляются как некие живые машины, управляемые
набором условных и безусловных рефлексов, с другой — для объяснения квантовой интерференции вводится понятие «свободы воли
электрона».
«Бесчеловечный абсурдный мир, — хоть он и может показаться нездешним и диким, — это все тот же одномерный мiр гуманиста,
который выглядит “таинственным” за счет разных трюков и самообмана; это пародия на реальный, истинный мiр христианина», —
заключал отец Серафим (Роуз) [3, с. 160] и уточнял: «Христианину, располагающему согласованным учением о природе человека,
и потому способному различать его сокровенные мотивы, видна та принципиальная ответственность, которую сторонник абсурда с его полным разочарования мiровоззрением предпочитает отрицать» [3, с. 161].
Возвращение к истокам
Отец Серафим (Роуз) напоминал каждому из нас: «Христианство по существу есть высшее согласие, потому что Господь Бог, в
Ком начало и конец всякого творения, устроил всю вселенную, согласовал все ее части и Самого Себя в ней; всякий христианин,
в ком жива истинная вера, неизменно видит это согласие вокруг себя и в себе самом» [3, с. 154].
Священное Писание повествует, что при сотворении мiра свободной волей были наделены как человек, так и животные: «И
благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле»
(Быт. 1, 22). После Всемирного потопа Бог заключил завет не только с людьми, но и с животными: «И сказал Бог Ною и сынам
его с ним: вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас, и со всякою душею живою, которая с вами, с
птицами и со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными»
(Быт. 9, 8–10). «Заключить завет — что это значит? — спрашивает Жан Ковалевский. — Это значит, что у животных тоже была
возможность свободного выбора. Завет не заключают с теми, кто не может сказать “да”» [6, с. 37]. В ветхозаветных законах,
которые Господь изрек Моисею, ответственность человека и животных четко разграничена: «Если вол забодает мужчину или
женщину до смерти, то вола побить камнями и мяса его не есть; а хозяин вола не виноват; но если вол бодлив был и вчера
и третьего дня, и хозяин его, быв извещен о сем, не стерег его, а он убил мужчину или женщину, то вола побить камнями,
и хозяина его предать смерти» (Исх. 21, 28–29).
Итак, если признать Бога Творцом и Промыслителем, то и нормы христианской морали приобретают характер законов, служащих
для поддержания Божественной гармонии сотворенного мiра. И независимо от законодательных актов того или иного государства,
во главе которого могут стоять безбожные правители со всеми вытекающими отсюда последствиями, мерилом ответственности на
все времена и для всех народов остаются заповеди Божии. «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут», — сказал Господь
наш Иисус Христос (Мф. 24, 35; Мк. 13, 31; Лк. 21, 33), пришедший для спасения падшего мiра. Русский православный богослов
Владимир Николаевич Лосский в XX веке предложил неожиданное решение древнего софизма: может ли Бог сотворить камень,
который Сам не сможет поднять? По мысли Лосского, этот камень — человек: Господь сотворил человека, но спасти его без
него самого не может.
Премудрый Соломон еще за тысячу лет до Рождества Христова наставлял: «Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает
сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл. 11, 9).
Назад
|