назад
Обычно считают, что научно-технической цивилизации соответствует и научное мировоззрение. Но такое мировоззрение возможно только как некоторая идеализация, точнее как один из аспектов "секуляризованного" мировоззрения. Соответствующая культура может развиваться в этом виде только на сравнительно небольшом историческом интервале, ибо она не самодостаточна. Эту секулярную "НЕ самодостаточность" двадцатый век транслировал в виде нерешенных нравственных проблем в двадцать первый век. Наука и богословие согласны с тем, что последние тысячелетия человеческая природа существенно не изменялась. Но грех гордыни все больше захватывает человека, ибо наука предоставляет ему все более эффективные средства успешной деятельности. А современные медико-биологические науки уже готовы к изменению физической природы человека. Начиная с эпохи Просвещения, человек с помощью науки стремится стать богом для самого себя. Такая ориентация человека изгоняет смирение, прощение и любовь из нашего мира. Прощение невозможно без смирения. Потребность решения все более амбициозных научных задач двадцать первого века ориентируется на такие трансформации самого человека, которые обрекают его на исчезновение. Религиозная антропология становится необходимой компонентой в поисках нравственных добродетелей двадцать первого века. В современном мировоззрении "многомерность" человека квалифицируется уже одним фактом существования различных систем антропологического знания. Известная еще со времен Ветхого Завета многомерность человека в конце двадцатого века сыграла роль катализатора в образовании научно-религиозных проблем нового типа. Они являются следствием секуляризации современного мировоззрения и соответствующей "конгломерации" современной культуры, транслируемых в двадцать первый век. Специфика взаимоотношения между различными системами антропологического знания обусловлена тем, что достижения современной науки способны радикально повлиять на "природу" человека. Различные системы антропологического знания предупреждают о возможности возникновения и в отношении "природы" человека "экологического антропного кризиса". Но рекомендации, которые предлагаются в связи с этим в различных системах религиозного и научного антропологического знания, часто не совместимы. Это не просто препятствует научно-техническому прогрессу, но создает своего рода "патовую проблемную ситуацию". В области высоких биомедицинских технологий неожиданно образовались принципиально новые типы проблемных ситуаций в современном обществе. Их особенностью является не просто трудности выбора из допустимых альтернатив, а невозможность и отложить решение этой проблемной ситуации (что обычно практиковалось раньше). Ибо такое "откладывание решения на потом" часто влечет за собой не менее тяжелые последствия, чем принятие ошибочного решения. Такого рода проблемные ситуации назовем "патовыми": им множество примеров в трансплантологии. Особую актуальность в двадцать первом веке приобретают те "патовые" проблемные ситуации, которые возникают в биомедицинской науке на основе неопределенности допустимых границ изменения сущности или "природы" человека. Эта "неопределенность" является следствием наложения различных трактовок сущности и "природы" человека в различных системах знания. Данное обстоятельство усугубляется еще и тем, что отложить проведение соответствующих исследований или модификаций человека так же нельзя. Традиционно эти проблемы относят к биоэтике, которая многое позаимствовала из экологической проблематики. Представляется, что проблема допустимых границ изменения "природы" человека имеет свою специфику по сравнению с проблемой допустимых границ изменения биосферы, именно присутствием в проблеме человека субъективного фактора и соответствующего учета религиозных представлений. Поэтому комплексное или междисциплинарное рассмотрение сущности человека, традиционно проводимое в рамках научной парадигмы, теперь уже не достаточно (хотя и было допустимо для экологической проблемы). Соответственно и "патовые" биомедицинские проблемные ситуации не относятся к компетенции только биоэтики - следует провести рассмотрение проблемы человека еще и в философской и религиозной парадигмах. Стремление "стать богом" является языческой формой антропологической редукции многомерности человека. "Многомерность" человека является метафорой даже в научных системах антропологического знания. "Локальные" успехи редукции "многомерности" к "одномерности" человека в биофизике, психометрии, синергетике, структурной антропологии, аналитической психологии и в компьютерной диагностике недостаточны для создания целостной системы антропологического знания в научной парадигме. Саентистские "модели" человека конструируются так, чтобы соответствовать физикалистскому решению mind-body problem. Современные научные подходы к "объективации ментальных феноменов" реализуют скрытый конвенционализм между "природой человека" (основание) и "сущностью человека" (отличительные уникальные характеристики). Поэтому возникает потребность в религиозной антропологии. Проблема человека в религиозной антропологии решается исходя из приоритета "сущности человека" по отношению к "природе человека" (в науке - vice versa). Монистическая репрезентация любой сущности и обеспечила формирование целостных систем христианской антропологии. "Сущность человека", его "многомерность" осмысливаются в христианской антропологии на основе учения о Христе, его двуединой природы, а не на основе саентистски ориентированного бинарного отношения "природа человека" - "сущность человека". Диалог религиозной антропологии с научной антропологией могут образовать своего рода исследовательскую "мета позицию" для поиска нравственных добродетелей двадцать первого века. В этом диалоге могут найти своё согласование два понимания "многомерности" человека: метафорическая многомерность (модальная не редуцируемость) эмпирических свойств человека и многомерность его теоретических характеристик, которые организуются в виде несовместимых моделей, теорий и антропологических религиозных систем. Импликация проблемы "многомерности" человека в область религиозной антропологии инициирует "интервенцию" научных понятий и соответствующую концептуальную модификацию религиозных представлений о человеке. Предпосылкой этому является контекстуальная инвариантность содержания понятия "меры" как метафоры и в религиозном, и в научном знании: "мера религиозности" ("степень религиозности"), "мера человечности", "мера истинности" и т.д. Преодоление такой метафоричности означает методологически корректное использование понятий теории многомерных измерений: квантификация, метризация, ортогонализация, шкалирование, редукция и т.д. Это сопряжено с нетривиальным согласованием структур научного и религиозного знания. Научное знание организовано так, чтобы человек гарантированно получал ожидаемый результат, Для этого человек, с его "свободой выбора" должен быть исключен из измерительного процесса. Но в христианской антропологии "свобода выбора" человека не может быть подчинена формальным требованиям корректного измерения и научной диагностики. Не только научные, но и религиозные антропологические системы могут содержать тенденции к собственной абсолютизации. Например, можно стать настолько "радикальным" православным, католиком или протестантом, что очутишься вообще вне христианства. Такого рода "радикализм" обусловлен стремлением к получению "гарантированного успеха" в области религии. Для этого максимально совмещаются собственные цели человека с целями, которые якобы реализует Бог. Это помогает человеку избегать как "ситуации выбора", так и "ответственности". Но христианство невозможно без свободного и личностного выбора. В христианстве личностная ответственность коррелируется смирением, прощением и любовью. "Сущность человека" в христианстве рассматривается не только с точки зрения того, что человек есть, но и того, чем он еще не стал. Доктрина греховности человека предполагает принципы смирения, прощения и любви. Без выработки целостного (научного и религиозного) представления о "природе человека", процесс секуляризации культуры научно-технической цивилизации будет усугубляться, что и будет сопровождаться генерированием всё новых "патовых" ситуаций. Превышение их некоторого минимального уровня будет "нейтрализовывать" все достижения научно-технической цивилизации ("антропный коллапс"). Религиозная антропология и её участие в поисках нравственных добродетелей двадцать первого века становиться необходимым фактором не только научно-технического прогресса, но и самого существования человека. назад |