назад


Реальность, Истина и Мораль

Брюс А. Литтл

Перевод с английского Е. Воронцовой
Отредактировано Е. Новицким

И суд отступил назад,
И правда стала вдали,
Ибо истина преткнулась на площади,
И честность не может войти.
(Исаия, 59:15)

Между отрицанием идеи абсолютной Истины и упадком морали существует прямая взаимосвязь. Поэтому можно прогнозировать: всегда, когда культура отвергает абсолютную Истину, связь между ней и моралью будет ухудшаться. На беду, итоговым положением постмодернизма во второй половине двадцатого века стал тезис о том, что абсолютной Истины не существует. Это усилило беспрепятственный моральный упадок индустриальных наций. Как пишет Джин Вейт: "Постмодернистское мировоззрение нередко разрушительно влияет на человеческую личность. Если абсолютов не существует, если истина - относительна, тогда не может быть никакой стабильности, никакого смысла в жизни. Если реальность зависит от социальных отношений, тогда нравственные ориентиры являются лишь масками, под которыми скрывается тоталитарная власть, а отдельная личность представляет собой некую иллюзию".1 Отрицание существования абсолютной Истины оставляет человека лишенным любого устойчивого ориентира, который обеспечивал бы человечество неким объективным контекстом или конечной целью, которые придают самому существованию человека смысл и направление. Без устойчивого ориентира культура подобна человеку, потерявшемуся в лесу, который смотрит лишь себе под ноги, надеясь, что они его выведут. Но все его самые благородные усилия водят его кругами, и положение только ухудшается. Так же и культура, пытающая прожить без абсолютной Истины, в конечном итоге, лишается своего трансцендентного смысла и своею нравственную направленность в жизни: ведь все становится относительным по отношению даже к самому себе. При этом установленного понятия морали, которое указывает и определяет нравственную направленность хода культуры, не существует. Мерило и то, что измеряется, сливаются воедино. Иными словами, без признания абсолютной Истины моральный компас культуры всегда будет указывать в ту самую сторону, куда эта культура движется. Однако абсолютная Истина не может существовать отдельно от абсолютной Реальности.2 Следовательно, чей-то взгляд на истину зависит от его взгляда на реальность. Если взгляд человека на реальность таков, что реальный мир находится лишь в состоянии изменения (в процессе развития), то и истина представляется ему изменяющейся или относительной. Абсолютная Истина невозможна без основания абсолютной Реальности 3, существования Трансцендентного. Поскольку концепция истины применяется к области идей, и поскольку истина основывается в абсолютной Реальности, существование абсолютной Истины требует того, чтобы абсолютная Реальность была разумной. Это означает, что какие бы названия ни предлагались абсолютной Реальности, она должна быть не только трансцендентной, но и способной к мышлению и коммуникативности - т.е. к области идей. Таким образом, абсолютная Реальность должна включать еще что-то кроме материи - по двум причинам. Первая: материя - это та область, которая являет в себе изменчивость, и поэтому, по определению, не может служить абсолютом. Вторая: материя не создает (и не может создать) интеллект, который в то же время необходим ради ее существования.4 Поэтому, абсолютная Реальность, по определению и логическому суждению, не может быть сведена к материей, и не может быть в состоянии развития, процесса. Это означает, что Бог, понимаемый как находящийся в процессе, не может являться абсолютной Реальностью.

В минувший век ничто не сделало больше, чтобы лишить содержания понятие абсолютной Истины, чем самоуверенное учение эволюции, так как оно отвергло существование трансцендентного (абсолютная Реальность). Поскольку эволюция осмысляется как процесс, механизм, посредством которого существует все сущее, философские ее основы по необходимости отрицают понятие абсолютной Истины. Те, кто принимают эволюцию, если они последовательны, должны также отказаться от абсолютной Истины, поскольку отрицают абсолютную Реальность. Ведь если абсолютная Реальность (та, которая превосходит все изменения) определяется материальным, то тут же возникает проблема. Материя - это то, что находится в состоянии изменения, а это противоречит понятию абсолютного или трансцендентного. Более того, нет никаких объяснений и для самой концепции истины, так как истина не может появиться из материи; ведь никакой концепции истины не может существовать без разума. С научной точки зрения, нет никаких доказательств того, что процесс эволюции когда-либо производил новую информацию, необходимую для новых видов.5 Следовательно, невозможно считать эволюцию ответственной за изначальное возникновение информации/интеллекта. Материя не создает информацию, она требует информации. Несмотря на это, общим утверждением эволюционистов является, что Бог не существует; это означает, что все, что осталось, - это материя, из которой не может возникнуть Истина и которая не может служить в качестве абсолютной Реальности.

Некоторые могли бы сказать, что эволюция не обязательно отрицает существование Бога. Другими словами, существование Бога возможно, но Он не несет ответственности за существование и формирование природы. Однако в этом случае Бог не является эффективной причиной природы; сохраняется лишь "идея" Бога, но лишь как психологическая и религиозная идея без соответствий чего-либо в реальном мире, частью которого является человек. Следовательно, основание эволюционной теории сохраняется полностью. Рассматривать Бога лишь как религиозную идею все еще означает, что все сущее появилось исключительно из материи через эволюцию; Бог полностью остается за пределами сбалансированности реального мира. Следовательно, по любой логике, эволюция не может признать Бога включенным в истинную реальность. Но в природе самой по себе не может быть ни абсолютной Истины, ни абсолютной Реальности. Это оставляет человека только с относительной реальностью и относительной истиной, которые ведут к относительной морали. По наблюдениям Майкла Хэррингтона (атеиста): "Смерть Бога в самом деле указала на смерть всех высших ценностей. На протяжении сотен лет эти ценности, осознанно или нет, глубоко лежали в предположении наличия абсолютного порядка во вселенной, гарантированного Богом. Когда новое научное, историческое, социологическое и антропологическое сознание XIX века сделало относительными Бога, мораль и религию, значительная часть традиционной Западной культуры была разрушена".6 Разумеется, одним из основных аспектов нового научного сознания являлась теория эволюции, исключающая Бога из истинной реальности. Это отрицание являлось причиной безнравственности; оно уничтожало фиксированную точку морали, посредством которой она определялась; таким образом, мораль отныне можно было понимать как личное предпочтение.

Отрицание Бога означает также, что между человеком и природой нет никакой онтологической разницы. Если Бога нет, есть только природа, и, отсюда, различие между человеком и другими частями природы - лишь в уровне их развития; таким образом, существенное отличие между человеком и любой другой частью природы разрушается. Однако тут же возникает проблема с тем, что человек является нравственным существом; а факт этот сразу подтверждается каждый раз, когда речь заходит о конкретной деятельности человека, являющейся правильной или неправильной.7 Если человек не отличается от природы, тогда нужно объяснить, каким образом эволюция внесла это понятие в человечество. Когда мы смотрим на природу, можно заметить, что в царстве морали она безмолвствует. В самом деле, природа кажется совершенно безразличной по отношению к этой концепции. Любой разговор о нравственности в природе исходит от людей, но не из самой природы. Категорию морали можно приложить к природе, но сама она не исходит из природы. Например, лисицу нисколько не тревожит тот факт, что она ест кроликов по своему усмотрению. Человек может брезговать, когда он видит это, потому что он переносит свою мораль на деятельность лисицы. Но саму лисицу это совершенно не волнует. Показательно и то, что когда люди поступают плохо по отношению друг к другу, общепринято рассматривать их поведение как имитацию закона джунглей, то есть без принятия во внимание морали или без ограничений. Это является отражением того, что природу мораль не интересует.

Следовательно, если мораль существует, она должна существовать отдельно от природы. В то же самое время, если Бог не существует, тогда природа - это все, что есть. Без Бога кажется, что человек оставлен без последовательного объяснения факта своего существования как нравственного существа. Конечно же, некоторые ответят, что существуют люди, которые не верят в Бога, но которые в то же являются время моральными; этим подразумевается, что для того обладания нравственностью наличие Бога совсем необязательно. Но этот аргумент на самом деле не отражает сути явления. А именно: чье-то убеждение не изменяет порядка вещей. Например, задолго до того как люди признали объяснение того, что известно как сила тяжести, все в их жизни свидетельствовало о существовании этой силы; их образ жизни указывал на нее даже при условии, что они о ней не знали. Так же обстоит дело с моралью и Богом. Тот факт, что атеисты живут с нравственной заинтересованностью, не говорит о том, что Бога нет, - скорее, как раз наоборот. Моральные предположения атеиста, а также его стремление к справедливости на каком-то уровне человеческого бытия точно свидетельствуют в пользу существования Бога. Без Бога у атеиста не было бы никаких моральных интересов, согласно которым он живет. Факт, что люди не верят в Бога, является лишь утверждением об их убеждениях, а не о состоянии абсолютной Реальности. Отрицание причины, и в то же самое время признание следствия едва ли является тем же, что и опровержение причины.

Разумеется, неверно пытаться доказать, что теория эволюции намеренно вызвала моральный упадок в культуре. Это явилось лишь ее логичным следствием везде, где эволюция и необходимые для нее предположения принимались и внедрялись в культуру. Вплоть до XIX века повсеместно было признано, что бесконечный, личный, триединый Творец-Бог существовал в качестве абсолютной Реальности, и все, что имело отношение к физическому миру, получило свое существование и значение в этом Боге. Это не означало, что культура была совершенной, но она имела абсолютное основание, из которого можно было делать истинные утверждения и моральные суждения. Требования на истинность по отношению к Библии считались стандартом, определяющим моральное суждение, по которому должен жить человек; и обратное: декларируемая мораль совпадала с нравственным учением Библии. С отрицанием же бесконечного, личного, триединого Творца-Бога как абсолютной Реальности, современный человек остался без какой-либо абсолютной Истины, что, в свою очередь, делает относительным подход к морали или нравственности. И не только потому, что при объяснении эволюции существуют серьезные фактические проблемы, но и потому, что оно строится на философских предположениях, являвшихся по сути враждебными к человечеству как в философском, так и в нравственном смысле.8

Сегодня некоторые из лучших умов, принявших сторону эволюции как единственного взгляда на реальность, попытались примирить очевидные разногласия, возникшие между нравственностью и эволюцией. Философ нравственности и эволюционистка Мэри Мидгли, распознала эту проблему в отношении эволюции и сделала попытку дать ответ в своей книге "Этический примат". В заключение она говорит, что эволюционные объяснения нравственности разделились на две крайности - "редуктивную и обскурантистскую".9 Редукционистами являются социальные дарвинисты, следующие "психологическому эгоизму" Хоббса, где человеческая свобода открывает путь детерминизму. Обскурантист "подчеркивает индивидуализм и проводит окончательную грань между собой и другими особями", что приводит в конечном итоге к нравственности как чему-то, что является "отличительным, несхожим образцом, который не в ладах со всем, что есть на этой планете, и, вероятно, со всем, что существует во вселенной."10 Для Мидгли редукционизм логически завершается в некоторой форме детерминизма, которая, как она считает, враждебна нравственности, поскольку нравственность требует некоторой формы истинной человеческой свободы. С другой стороны, автор указала, что обскурантист отделяет человека от других приматов в момент наступления человеческой свободы, таким образом, создавая некий барьер с другими особями, так же являющимися частью эволюционного процесса. Мидгли пошла на все возможное, чтобы продемонстрировать: свобода должна быть естественным компонентом эволюции, так что и человек, и другие приматы обладают свободой; она утверждает, что свобода может быть в большей или меньшей степени, и по причине разной способности запоминать свобода не всегда очевидна во всех других особях. Мидгли, однако, не предложила никаких доказательств своим предположениям о животных и их неразвитой памяти. Главное достоинство ее аргументации (в противоположность ее цели) - обоснование того, что человеческая свобода и эволюция являются несовместимыми концепциями, когда их применяют к тому же предмету. Свобода подразумевает разум, а эволюция требует только случая.

Эрнст Мэйр 11, который хвалится, что "почти каждый компонент в системе верований и убеждений современного человека каким-то образом испытал на себе влияние дарвинских принципов",12пытается продемонстрировать то, что мораль можно объяснить в рамках эволюционной парадигмы. Он пишет:

"Выживание и процветание некой социальной группы зависит в немалой степени от гармоничного взаимодействия членов группы, и это поведение должно базироваться на альтруизме. Подобный альтруизм, путем содействия выживанию и процветанию группы, также косвенно помогает индивидуумам группы соответствовать друг другу. Результат доходит до отбора в поддержку альтруистского поведения.

…Тогда, вероятно, можно перекинуть мост от этики к эволюции, утверждая, что альтруизму и гармоничному взаимодействию в социальных группах оказывается предпочтение через естественный отбор".13

Мэйр признает, что первоначальные предположения эволюции кажутся антагонистскими по отношению к идее нравственности. Однако его аргумент в поддержку обратного кажется фатально обреченным, когда страницы истории рассматриваются как далекие и близкие одновременно. Нужно очень сильно заставить работать воображение, найти последовательные, недвусмысленные примеры альтруизма в деятельности на любом уровне в рамках человеческого бытия или бытия животных, за исключением, быть может, христианского сообщества. Далее, аргумент Мэйра, в лучшем случае, объясняет лишь этическое поведение внутри каждой социальной группы - наиболее очевидно, такой группы, как семья. Это едва ли обеспечит нравственную систему, достаточную для сложного человеческого общества, и определенно никак не может помочь в определении международной нравственности. Объяснение Мэйра просто не проходит тест ни в отношении причины, ни в отношении истории. В противоположность необоснованному утверждению Мэйра, факт есть факт: когда отрицается абсолютная Реальность, и, следовательно, абсолютная Истина, - все, что остается, это нравственный релятивизм. В самом деле, можно было бы сказать, что все основания для нравственности как концепции исчезают, поскольку материалистические предположения, поддерживающие эволюцию, являются враждебными по отношению к нравственности и в теории, и в практике. Со стороны можно только удивляться тому, что Мэйр, чьей родиной является Германия, мог вообще прийти к предположению, что существует некий различимый вселенский альтруизм внутри социальных групп.

Каков же вывод? В попытке укрепления нравственных материй нашим культурам постмодернизма необходимо начать с обновленного обязательства по отношению к абсолютной Истине. Однако абсолютная Истина не может существовать без бесконечного, личного, триединого Творца-Бога - абсолютной Реальности. Это не является, по сути, призывом к религии, но к признанию того, что существует вечное, разумное, личное Существо, в Котором абсолютная Истина пребывает, потому что Он и есть Истина. Очень возможно (может быть не мудро, но возможно), что человек примет факт существования вечного, разумного, личного Бога, не принимая никаких религиозных обязательств по отношению к этому Богу. Существенным моментом здесь является то, что в центре нравственности находится абсолютная Истина, а необходимым основанием для абсолютной Истины является абсолютная Реальность. Однако материализм, поддерживаемый эволюцией, сыграл главную роль в ниспровержении идеи абсолютной Реальности, а, следовательно, и в отрицании абсолютной Истины. Точно понимая происшедшее, принстонский ученый Пол Рэмзи писал в 1960-х годах: "Нами сделана первая попытка в записанной истории - строить культуру на предпосылке, что Бог мертв".14 Это, поистине, было огромной ошибкой, так как Истина рухнула, а справедливость оказалась отвергнутой. К сожалению, хотя благодаря науке человечество далеко продвинулось в технологическом прогрессе, его ничем не вызванный материализм обладал разрушительной моралью. К счастью, наука не влечет за собой неизбежно материалистического мировоззрения, так что необходимости выбирать между нравственностью и наукой не существует. Далее, если кто-то считает, что человек постмодернизма может приобрести свою нравственную направленность без Бога (абсолютной Реальности), объективный обзор недавней истории предоставит достаточные доказательства в пользу обратного.

И последнее. Видимо, песочные часы культуры почти опустели, поэтому сомнительно, что у нас будет роскошь пребывать в том состоянии хода вещей, в котором мы находимся сейчас, еще какой-то период времени, без катастрофических последствий для человечества, а значит - для наших детей. Истина - вот самое большое наследие, которое мы можем оставить нашим детям. Обладая Истиной, они будут способны найти свой собственный путь при любых условиях и обстоятельствах, которые только может предложить им их время.


1 Gene Veith., Postmodern Times (Wheaton: Crossway Books, 1994), 72.
2 Абсолютная Истина - это те заявления на истинность, которые имеют вселенский статус. Другими словами, они не меняются в зависимости от времени или пространства. Абсолютная Реальность - это та часть реальности, которая не меняется, она - неизменна или трансцендентна. Представление об Абсолютной Реальности необходимо, чтобы ответить на вопрос о существовании смысла в рамках происходящих изменений. Если все находится в постоянном движении, по учению Гераклита, тогда откуда берется смысл? Без некоторого устойчивого, трансцендентного аспекта по отношению к реальности, все, с чем остается человек, - это частности и их отношения друг с другом, которые постоянно меняются. Но обрести смысл невозможно, опираясь лишь на частности. Чтобы решить проблему смысла, Парменид утверждал, что вся реальность едина. В этом случае, правда, человек получает лишь недифференцированное единство, которое решает проблему изменчивости, но оставляет человека без осмысления смысла его частных проявлений. Со времен Гераклита и Парменида, таким образом, философия занималась соотношением понятий изменчивости и устойчивости, единства и различия. Это можно заметить и в Платоновской пещере, и в Аристотилевом понятии субстанциальной и случайной причины. Христианство, однако, решило данную проблему через утверждение существования вечного Бога (неизменного трансцендента), создавшего частности (изменчивый аспект реальности). Хотя частности и изменяются, их причастность к Создателю наделяет их значением и смыслом, несмотря на изменения.
3 Это может объяснить, почему выдающийся американский постмодернист Ричард Рорти говорит, что Реальности и Истины не существует.
4 Очень интересные дебаты проходят сейчас в Соединенных Штатах, вокруг недавних действиях Совета Образования штата Канзас. Совет выступил с жалобами на научные тексты, экстраполирующие макроэволюцию из микроэволюции и предполагающие возможность эволюции создавать новую информацию, необходимую для новых видов. Подобные утверждения, по мнению Совета, не являются строго научными и не должны преподаваться как часть эволюции.
5 Филипп Джонсон пишет: "То важное, что нужно знать о ДНК, - это не химические вещества, а информация, которую они несут; таким же образом дело обстоит и с компьютерной программой, и с книгой - важность состоит в содержании информации, а не в физическом носителе, в котором она записана. [Пол] Дэвис ошибочно (по моему мнению) считает, что как только жизненные процессы обмена веществ и репродукции замедляются, естественный отбор может обеспечить что угодно, в том числе и дальнейшее пополнение необходимой информации. Но и обмен веществ, и репродукция сами не могут начать свое действие, пока не будет присутствовать уже находящееся в природе огромное количество сложной информации. Каков был источник первоначального информационного вклада? Естествоиспытатели или материалисты предполагают, что эта информация является внезапно появившимся продуктом химических процессов, и что она каким-то образом формируется, когда нужные химические комбинации выходят из нужной комбинации случая и закономерности. Однако Дэвис говорит, что скачок из химии в биологию требует еще чего-то, кроме случая и закономерностей, из-за фундаментально информационного характера жизни. Закономерности снова и снова производят тот же простой образец - высоко упорядоченные, повторяющиеся цепочки, такие как кристаллы и снежинки. Случай производит неорганизованные, без точных структур цепочки, не несущие в себе никакой логики. Но генетическая информация, как информация в Windows 98 или в Библии, является одновременно и высоко организованной, и неупорядоченной (т.е., не повторяющейся) - и не может быть комбинацией случая и закономерностей. Эта одновременность является существенной для любой книги или программы с высоко информационным содержанием, и объясняет, почему цепочка нуклеотидов или ДНК организма необходимым образом должны быть независимыми от химических характеристик, служащих причиной объединения молекул. Книга, чьи буквы отражали бы только химические качества чернил и бумаги, не могла бы нести никакой информации, выходящей за пределы того, что определяется закономерностями" [Phillip Johnson, Wedge of Truth. (Downers Grove: InterVarsity Press, 2000), 53-54].
6 Michael Harrington, The politics at God's Funeral (New York: Penguin Books, 1983), 201.
7 Факт, что нравственные реакции универсальны, указывает на существование некого абсолютного нравственного стандарта, дающем всему человечеству выносить оценочные суждения определенным действиям; именно этот стандарт формирует у людей идею, что определенные вещи являются неправильными. Например, как оказывается, все люди думают, что воровство является неправильным действием, особенно когда крадут что-то, что принадлежит им. Все люди думают, что убить ближнего - это неправильно, особенно когда этим ближним оказывается ваш отец. Именно таким образом была упорядочена вселенная, и, как таковая, она составляет часть души каждого человека, - таков единственный адекватный ответ на эти универсальные ответы. Даже материалист, отрицающий нематериальный аспект души, должен давать объяснение тому, почему химико-биологический состав мозга каждого человека таков, что нейронная реакция психологически действует одинаковым образом на всех людей. Что-то должно было запрограммировать такое воздействие данной реакции, чтобы при ее воздействии, сообщающем мозгу о неких условиях, у каждого человека происходит одинаковая реакция. Отсюда мы приходим к заключению о существовании универсального нравственного Закона, существовавшего до появления человека и составляющего часть человека. Этот Закон, в силу логической необходимости, должен быть вечным Законом, имеющим власть влиять на мышление человека. Этот Закон должен быть личностным. Согласно христианскому мировоззрению, этот Закон находится в разуме бесконечного, личного, триединого Творца-Бога и был написан в сердцах людей, хотя не все люди живут в соответствии с этим Законом.
8 Эволюционная наука видит в человеке продукт биологической эволюции, случайно развивающейся на протяжении времени и материи. В этом мировоззрении все, что существует, есть материя, и человека следует объяснять только с точки зрения химических и/или биологических характеристик. Генетическая структура этого мировоззрения стремится объяснить о человеке все. Конечно, у сторонников эволюции нет никакого примера информации, производящей движение эволюции, и нет никакого примера, где микроэволюция приводила бы к макроэволюции. В материалистическом мировоззрении нравственность - это что-то, что происходит с действием, которое определяется индивидуумом, и, следовательно, она основывается на чувствах и предпочтениях отдельного человека или социума. Стандарта, выходящего за пределы этого, с помощью которого каждый человек может сказать, что определенное поведение всегда является неправильным, - такого стандарта, следовательно, не существует.
9 Mary Midgley, The Ethical Promate: Humans, Freedom and Morality (London: Routledge, 1994), 5.
10 Mary Midgley, The Ethical Primate: Humans, Freedom and Morality (London: Roytledge, 1994), 6.
11 Эрнст Мэйр является "одним из превосходнейших фигур в истории эволюционной биологии… Его концепция быстрого видообразования (эволюционный процесс, благодаря которому происходит формирование новых видов) в изолированных популяциях сформировала основу для хорошо известной неоэволюционной концепции точечного равновесия. Автор весьма влиятельных в ХХ веке трудов, Эрнст Мэйр является обладателем многочисленных наград, в том числе Национальной научной медали" [Scientific American, (July 2000)83)].
12 Эрнст Мэйр, "Влияние Дарвина на современную мысль" в Scientific American. Июль 2000. 79-83. В основу этой статьи легла лекция от 23 сентября 1999 года, которую Мэйр прочитал в Стокгольме, когда получил Крэфордскую Премию от Королевской Шведской Академии Наук.
13 Эрнст Мэйр, "Влияние Дарвина на Современную Мысль" в Scientific American. Июль 2000. 79-83.
14 Time, "Toward a Hidden God" (April 8, 1966), 82.


Оглавление